И цветы. Просто так, и даже не каждую неделю, может, два раза в месяц, а может, и три, но всегда неожиданно и невероятно приятно, до слез.

Во входную дверь позвонили – что-то она замечталась, поддалась романтическому приступу и не открыла заранее.

Дина распахнула дверь и уставилась не в букет, а в какую-то прямо-таки клумбу, ей-богу, в большой корзине, за которой не было видно самого курьера.

Влад отчего-то нервничал, чувствовал внутреннее раздражение, напряжение какое-то, маяту душевную. Бог знает, что такое.

Он посмотрел на часы на руке. Когда Дина должна вернуться? И что ее понесло в тот Питер, да прямо так настойчиво – вот в Питер ей и все. В бутик, что ли, какой-то, вот интересно, на кой? Что-то он не заметил в ней особой тяги к шопингу, она и в магазины-то соглашалась ходить, по большей части, только в его сопровождении.

Ладно, ладно, что он раздражается? Понятно же, что жена сюрприз-подарок готовит. Все семейство что-то готовит к его дню рождения, который будет на следующей неделе. Да и на самом деле, не все же ему ее сопровождать везде, есть же и чисто женские занятия: салоны красоты, например, или покупка бельишка. Нет, бельишко она любит покупать в его присутствии и примерять…

Так, не о том.

Что ж так маетно-то, а? Он в который уж раз за последние двадцать минут посмотрел на экран телефона. Да господи, осерчал всерьез на себя Гарандин, какого хрена, спрашивается, и взял в руки телефон, собираясь набрать ее номер… И в этот момент со всей отчетливостью и четкостью почувствовал, как удар, что с Диной что-то случилось, и пришла четкая мысль, что ему необходимо немедленно быть дома. Прямо сейчас!

Гарандин вскочил так, что кресло отлетело назад, громко стукнувшись о стену, но он уже бежал, не слыша ничего вокруг, сосредоточившись только на одной цели, лишь проорал на ходу:

– Клим!!!

И выскочил из офиса, прыгнул, не осознавая себя, за руль джипа и, врубив с ходу газ, втопил педаль в пол так, что полетели камни из-под задних колес.

«Только бы успеть! – крутилось у него в голове, и кровь пульсировала в висках. – Только бы успеть!»

Несколько мелких случайностей, соединившись в одном мгновении, спасли Дину в тот момент.

– Ваши цветы, – произнес курьер, протягивая ей корзину с непомерно большой цветочной композицией.

Но вместо того, чтобы принять ее, Дина отступила на шаг назад – натренированный и закрепленный годами на уровне инстинкта рефлекс вдруг заставил отступить, потому что, приняв букет, она окажется с занятыми руками и совсем близко к этому человеку.

– Поставьте на пол, – распорядилась Дина.

И отступила еще на один шаг.

Он еле заметно, всего секунду, поколебался и шагнул вперед, переступая порог и каким-то невероятно быстрым, молниеносным движением, выпустив корзину из рук, выхватил из кармана что-то блестящее и очень спокойным, полным надменной издевки голосом произнес:

– Ну здравствуй, подруга.

Она его сразу узнала, еще в тот момент, когда падающие на пол цветы открыли его лицо. И, как в замедленной съемке, несколько событий произошло одновременно – заваливающаяся набок корзина задержала рывок курьера к ней, а Дина, сорвавшись с места, рванула от него из прихожей, прокричав во все горло: