– Классная у тебя дискотека!
Норовя сломать ноги на крутой металлической лестнице, безоружный, я бросился вниз. Стробоскоп неистовствовал, и я невольно смаргивал в такт светомузыке. Я оказался внизу, и это был единственный плюс, а так все мы по-прежнему оставались в одинаковом положении: на каждого давила тишина, а потом каждого оглушила и ослепила дискотека.
Я увидел одного из них в двух шагах от входной двери. Должен быть и второй; а может быть, их трое? А может, захлопнуть за мной мышеловку сюда явилась вся банда? Все отправились на вечеринку, никто не захотел остаться дома.
Он был одет в черный деловой костюм, а лучше сказать – в похоронный. Я не мог разглядеть его лица, потому что на него наложилась искусственная световая маска; я не мог проморгаться, поскольку световая пушка продолжала обстреливать пол, потолок, стены, живых людей, каждую секунду меняя цвета.
Высокий, под стать покойному Шатену, широкоплечий противник пошел на меня так решительно, как будто я увяз по колено в гудроне и не мог двинуться с места. Я поднял руки к подбородку, размялся, дернув плечами и головой. Второго я не увидел – я учуял его за спиной, но было уже поздно. Он обхватил меня сзади, прижимая мне руки к туловищу. Он весил рекордно много и был силен как бык; я не смог пошевелиться. Номер первый сблизился со мной и, припадая на обе ноги, с ходу ударил меня в солнечное сплетение. В голове у меня помутилось, и я повис на руках второго. Первый снова приложился ко мне, в этот раз двойкой: левой в печень, правой в голову. Я хорошо держал удар, и от этой торопливой, оттого несильной связки очухался быстро. А дальше пошел на уловку, которая частенько меня выручала. Я уронил голову на грудь, подогнул колени и опять повис на руках номера второго. Но тот и не думал отпускать меня. Первый снова коротко замахнулся. Я не дал ему еще раз проверить на прочность мои ребра и, отталкиваясь, как от стены, от его напарника, ударил его ногами в грудь. Он отлетел к двери, упал, начал вставать, снова упал. Под рейв и слепящий беснующийся свет он походил на брейкдансера.
Второй еще крепче сжал меня в своих объятиях. Эти двое были неразлучными друзьями, наверное, и понимали друг друга с полнамека. Первый подбежал ко мне и со всей силы бросил руку в прямом убийственном ударе. Мне оставалось только убрать голову, и вся сила его обрушилась на другую. Номер два не устоял. Его хватка наконец-то ослабела, и он опустился за моей спиной на пол. Остальное было делом техники. Своему обидчику я отплатил его же монетой: провел наработанную двойку, от которой валились на ринг тяжеловесы – левой в печень, правой в голову. Он опустился на одно колено, схватившись рукой за бок и судорожно хватая ртом воздух. Повернувшись к нему боком, я поднял ногу для завершающего этот поединок удара. Номер второй, находившийся в нижнем партере, снес меня с ног подсечкой.
Распахнув на груди пиджак, первый потянул из кобуры пистолет. Я перекатился по полу, увертываясь от выстрела, звук которого потонул в этой адской какофонии. Первая пуля ударилась в пол в метре от меня, вторая – чуть ближе. Стрелок мазал лишь потому, что находился в состоянии грогги. Второй тоже обнажил ствол и направил его в мою сторону. И третий, появившийся в дверном проеме, поднял пистолет для выстрела… Номер два тут же навел на него свой пистолет. Два выстрела слились воедино. Третий номер повторил мой маневр и ушел с линии огня перекатом и снова спустил курок.