Нет, никак нельзя к Виттенбаху… Коготок увязнет – всей птичке пропасть…
Кое-какие планы у него имелись – и они вовсе не выглядели несбыточными. Немного авантюрой отдает, но лишь самую чуточку. Единственный недостаток – полное незнание языка, но это не столь уж и роковое препятствие…
Охваченный нетерпеливой жаждой действия, он, хотя и был голоден, к роскошному обеду почти не притронулся, съевши лишь фазанью ножку и отпробовав того-сего – зато рейнвейн прикончил до последней капли, что придало ему уверенности. Раздавив в пепельнице очередной окурок, решительно нажал кнопку. Почти сразу же появилась фройляйн Марта, окинув взглядом поднос, сказала укоризненно:
– Лео, так не годится. Вам следует восстанавливать силы… к тому же обед так прекрасен… Вы же ничего почти не съели!
Бестужев виновато улыбнулся:
– Как ни пытаюсь, не могу заставить себя проглотить еще хоть кусочек. Быть может, это на нервной почве?
Задумавшись ненадолго, фройляйн Марта кивнула:
– О да, после потрясений, подобных вашему, возможны самые разные нервические реакции… Ну что же, не буду настаивать, возможно, вам виднее… – она вдруг уставилась на Бестужева совершенно новым, загадочным взглядом: – Лео, мальчик мой, скажите откровенно: у вас ведь все благополучно? Ну, скажем, в области личной жизни? Случается, что молодые люди попадают в нешуточные хлопоты на почве молодых деви… о, я не имею в виду, что при этом виноваты сами молодые люди… Всякое случается, жизнь полна сложностей…
– О господи! – искренне вздохнул Бестужев. – Что вы имеете в виду, дражайшая фройляйн Марта? Честью клянусь, у меня нет и не может быть никаких неприятностей, тем более связанных с молодыми девицами. Я впервые в этой стране, не могу никого здесь знать – кроме больничного персонала и герра Виттенбаха…
– Правда?
– Богом клянусь! – решительно сказал Бестужев.
Фройляйн Марта наставительно сказала:
– Лео, это большой грех – ручаться по пустякам именем Божиим, так поступать не следует…
Бестужев виновато пожал плечами:
– Ну я просто не знаю, чем мне еще поклясться… У меня нет и не может быть никаких неприятностей здесь, тем более связанных с молодыми девицами. Все знакомые мне девицы остались в Европе, ужасно далеко отсюда…
– И у вас здесь, в Нью-Йорке, нет никакой кузины?
– Господи, откуда?! – искренне изумился Бестужев. И почувствовал нехорошую тревогу. Спросил напористо: – В чем дело?
– Так-так-так… – задумчиво произнесла фройляйн Марта. – Не зря эта особа сразу показалась мне подозрительной, как-никак я могу похвастать большим жизненным опытом, коему я обязана не столько возрастом (положительно, она усмехнулась кокетливо!), сколько своей работе… Многое пришлось повидать и выслушать…