(как выражаются поляки) дичь там же, в госпитале Святого Бернарда. Это было бы гораздо проще и эффективнее. Богатый и влиятельный человек вполне мог устроить именно так, как устроили немцы – прислать за Бестужевым санитарную карету со своими людьми, придумав для администрации госпиталя Святого Бернарда столь же убедительное объяснение. Он, скажем, родственник несчастного молодого человека, друг его родителей, вот и намерен перевезти беднягу в дорогую частную клинику, где бедолагу ждет не в пример лучший уход. Бестужев, лежавший с высокой температурой и ни слова не понимавший по-английски, даже не понял бы, куда его везут и в чем причина – как не понимал своего перемещения сюда… Положительно, так было бы гораздо проще. И ни одна живая душа не встревожилась бы, не почуяла неладное, не стала бы разыскивать никому не интересного здесь иностранца… Так на их месте поступил бы и сам Бестужев – всегда полезно ставить себя на место противника…

Нет, герр Виттенбах определенно настоящий. Солидный воротила, усмотревший великолепный шанс для себя с помощью экстраординарного патента подняться гораздо выше того положения, что занимает сейчас. Вряд ли это его единственное побуждение – ах, какая хитринка блеснула у него в глазах, когда он упомянул о дочерях! Дочери. Множественное число. Стало быть, не менее двух. Коли уж живут с родителями, значит, девицы на выданье, и папенька с маменькой, надо полагать, давно уж озабочены поисками подходящей партии. Господин инженер Штепанек, нужно отметить, как нельзя более подходит в качестве заманчивого жениха: талантливый изобретатель, способный принести не шуточную выгоду тестюшке. Как это там в «Слове о полку Игореве»? «Мы его красной девицей опутаем…» Ничего специфически немецкого либо американского – обычный ход рассуждений делового человека независимо от подданства. Вот уж поистине семейное предприятие получится: не только компаньон и ценный специалист, но еще и зятек… Тривиально, ага…

Вот только никак нельзя к герру Виттенбаху переселяться, будь он трижды настоящий и озабоченный исключительно собственным процветанием. В некоторых отношениях его роскошный особняк в этом самом Гарлеме может оказаться форменной тюрьмой. Как прикажете мотивировать перед гостеприимными хозяевами желание незамедлительно отправиться в Вашингтон? Выдумать некое неотложное дело? Ну, а как сам Бестужев поступил бы на месте своего амфитриона?[1] Он прикрыл глаза и явственно услышал уверенный басок Виттенбаха:

– Лео, мальчик мой, но вы ведь не знаете ни словечка по-английски и совершенно не ориентируетесь здесь!

Да, что-то вроде этого и придется услышать. Заботливый герр Виттенбах либо предложит поручить это самое дело кому-нибудь из своих надежных служащих, либо без задней мысли отправит с Бестужевым своего человека, от которого еще предстоит как-то отделаться…

И еще одно соображение, сущая угроза…

Дельцы везде одинаковы, что в Старом свете, что в Новом. Вряд ли Виттенбах, обуреваемый наполеоновскими планами, позволит своему дорогому гостю прохлаждаться