— Когда я приехал в Гайдельберг, мама только что вернулась из Санкт-Антона, где ходила на лыжах, она выбирала самые головокружительные трассы. А теперь сидит над картой Англии. Этим летом она хочет отправиться на автомобиле в Шотландию.
Госпожа Матильда Кранах была маленькая, подвижная, необычайно жизнерадостная женщина с седыми волосами, которая в любом виде спорта могла еще поспорить с двадцатилетними. Она мастерски играла в теннис, превосходно плавала, по утрам ездила верхом, а после обеда сама водила автомобиль. Ежедневно она вставала в шесть часов утра (о, как Ева завидовала ей!) и до десяти — одиннадцати вечера беспрерывно была чем-либо занята. Ева любила эту женщину с сединой в волосах и молодым сердцем и восхищалась ею. Она видела в ней не мать, а, скорее, старшую сестру Вайта, непрестанно заботящуюся о его благополучии.
Вайт с увлечением говорил о своей матушке, и это увлечение шло к нему. В эти мгновенья он казался совсем мальчиком. Как прекрасно, когда сын с такой влюбленностью говорит о матери! Не столь уж часто это бывает в жизни.
— Продолжайте, Вайт, — попросила Ева. — Расскажите о себе, о своих планах, о своей работе. Вы ведь еще ни словом не обмолвились о себе!
— Это не столь важно, — улыбаясь, ответил Вайт, — у нас впереди еще достаточно времени.
Ева любила беседовать с Вайтом. Он был серьезней, чем большинство мужчин его возраста, часто улыбался, но смеялся редко, не любил шутить.
Еве приятно было смотреть, как ветер треплет его русые волосы. Он был красив. У него были простые, ясные и одухотворенные черты идеалиста, даже мечтателя, и все-таки он прочно стоял на ногах, живя жизнью, исполненной деятельности и ответственности. О, Ева это понимала. В нем не было суетности, нервозности, непостоянства, вопреки своей молодости он производил впечатление человека редкой внутренней гармонии и уравновешенности. Взгляд его был чист и ясен. Он принадлежал к типу мужчин, которые поздно пробуждаются. Вероятно, до сих пор идеалом женщины ему представлялась мать. Возможно, поэтому у него и не возникало желания заглядываться на других женщин. Во всяком случае, Ева была убеждена, что он еще никогда не был по-настоящему влюблен. Возможно, пока Ева не вошла в его жизнь, он любил только мать. В нем была какая-то сдержанность, и Еве это импонировало.
Новая фабрика в основном уже построена, рассказывал Вайт. Новая лаборатория тоже. Его лаборатория! Он предвкушает, как летом, вернувшись из поездки, сразу возьмется за ее оборудование. Он наконец добился того, что к коммерческой стороне предприятия не будет впредь иметь никакого отношения и сможет целиком заняться научными исследованиями.
Отец Вайта, старый Пауль Кранах, в молодости был простым слесарем. Потом он обзавелся авторемонтной мастерской, сам стал изготовлять батареи, аккумуляторы, карбюраторы. Он начал дело с пятью слесарями, теперь же на предприятиях Кранаха в Гайдельберг-Маннгейме занято две тысячи рабочих, а вскоре там будут работать четыре тысячи. Их продукция расходится по всему свету.
От отца Вайт унаследовал не только значительное состояние, но также энергию и страсть к экспериментам. Он изучал физику и химию — это было его призванием.