— Скорее! — кричал он в мегафон. — Торопитесь!

Первые шлюпки спускались полупустыми: женщины отказывались покидать пароход. Часто в шлюпку садилось всего двадцать — тридцать пассажиров, меж тем как она вмещала шестьдесят. Зато теперь офицеры втискивали от шестидесяти до восьмидесяти человек — женщин, детей и мужчин.

Пронзительное шипение пара прекратилось, яркие фонари и прожекторы погасли. Люди больше не ссорились, не плакали. Затих и шум воды, выбрасывавшейся насосами в океан. На пароходе вдруг стало очень тихо. Над головой опять виднелось небо и редкие звезды, окутанные легкой дымкой тумана.

— Скорее! Торопитесь! — кричал Терхузен.

Должен же быть конец этому ужасу! Он стоял, не двигаясь, и ему казалось, что его распяли, пригвоздив к черному, безжалостному небу. Он испытывал нечеловеческие муки, был близок к безумию. На «Космосе» — это и было причиной его страданий — находилось свыше трех тысяч человек, а спасательные шлюпки едва могли вместить половину. Терхузен и его офицеры знали об этом, знал также Шеллонг, а возможно, и Хенрики. Возможно! У Терхузена только и оставалось что десятка два плотов, в данном случае совершенно бесполезных.

От этих страшных мыслей капитан вдруг загорелся нелепой и радужной надеждой на то, что, заметив огни гигантского парохода, к ним внезапно подойдет большое новое французское судно. Вдруг совсем рядом он увидит его сигнальные огни на марсе и фонари. Разве некогда его «Линкольн» не вынырнул из моря перед утопающей «Минервой»?

Взгляд Терхузена то и дело обшаривал океан, столь нерушима была его вера в чудо. «Я услышу гудок как раз в ту минуту, когда перестану верить!» — подумал Терхузен, и в висках у него застучало.

Последняя шлюпка села на воду. Ей было приказано дожидаться у входа в трюм.

Хенрики пришел проститься с Терхузеном и офицерами. Он осунулся и постарел до неузнаваемости. От волнения и растерянности он заикался, невидящие глаза блуждали. Хенрики не скрыл своего восхищения мужеством офицеров, коему он не преминет воздать хвалу в управлении. Но ему пора идти. Его долг — возглавить флотилию спасательных шлюпок и взять в свои руки всю службу связи, как только он поднимется на борт «Сити оф Лондон».

Офицеры молча поклонились. Только Анмек, как всегда дерзкий на язык, презрительно засмеялся и сказал:

— Надеюсь, господин директор, насморка вы не схватите!

Терхузен укоризненно взглянул на него.

Хенрики слышал презрительный смех Анмека, однако смысла его слов не уловил. Да они его нисколько и не интересовали. Сейчас им владела одна мысль: как бы поскорее убраться с тонущего парохода.

На трапе он столкнулся с какой-то тенью. И очень удивился, узнав Уоррена Принса.

— Вы еще здесь? — спросил он в замешательстве.

Уоррен так старался все увидеть своими глазами, так боялся что-либо упустить, что чуть не упустил возможности спастись.

— Я рассчитывал уйти с последней шлюпкой, — сказал он.

— С последней шлюпкой еду я! — торопливо ответил Хенрики. — Пойдемте! — И, осветив карманным фонариком палубу, схватил Уоррена за руку и увлек его за собой.