- Налево, по просеке, - сказал Михальченко шоферу. - Бывал здесь?
- Нет, - ответил Стасик.
- Вон флигелек. Подваливай к нему.
Народу в единственном зальчике оказалось немного. Быстро оглядевшись, Михальченко увидел за стойкой бара молодого парня в белом халате, наливавшего в мензурку из коньячной бутылки. Слева от него за стеклом вращались на трех вертелах бройлеры.
- Что будете заказывать? - подошла официантка.
- Одного красавчика, только пополам, два салатика, помидоры резать не надо, целиком. Бутылочку минеральной.
- Водку, коньяк?
- Кофе. Два.
Михальченко вышел, позвал Стасика.
- Навернем по курочке. Садись.
- Я уже позавтракал, спасибо, Иван Иванович, - деликатно отказался шофер.
- Я тоже завтракал. Но от такой еды в наши дни грех отказываться, втолкнем.
Официантка принесла воду, салаты и исходившего вкусным паром цыпленка.
- Что это Оли не видно? - спросил ее Михальченко, кивнув на стойку бара.
- В отпуске.
- Жаль. Я ее земляк.
- Из Богдановки?
- Вот ехали мимо, я в командировку, думал повидать. А когда она должна вернуться?
- Ей выходить с понедельника.
- Поехала позагорать? Ну, правильно. Красивой женщине да еще хороший загар... В Сочи, конечно?
- Нет, в Коктебель.
- Что это в такую глухомань?
- Она уже несколько лет ездит туда с Леней Локотком. Он на сезон, она приезжает к нему на месяц.
- Тогда другое дело. Я тебя, Стасик, обязательно с Олей познакомлю, повернулся Михальченко к шоферу. - Ты же у нас холостяк.
- Зато Оля замужем, - засмеялась официантка.
- Все-таки за Леню вышла, - воскликнул Михальченко.
- Нет. Она за Володю вышла. А Леня - старая любовь. Только между нами, сболтнула я.
- Дело житейское. Но я - молчок, - улыбаясь, Михальченко приложил палец к губам. "Вот, где ты, Локоток, выплыл!" - вспомнил он рассказ Виктора Вялова о парне, сдававшем иногда квартиру.
- Я вас где-то видела, - не торопилась отходить официантка, пока они разрывали руками горячее куриное мясо и поливали его острой приправой, отложив совершенно тупые ножи.
- Бывал я здесь, бывал, - мечтательно вздохнул Михальченко. Проездом.
- Приятного аппетита, - официантка наконец отошла.
- Рубай, - подмигнул Михальченко Стасику. - Потратились мы не зря, хоть и Олю не застали.
- Она действительно красивая, Иван Иванович?
- В глаза ее не видел.
- Ну, вы даете!
- Что поделать, Стасик. У каждой профессии есть свои издержки...
Поев, выпив водянистый кофе, оставив щедрые чаевые разговорчивой официантке, они вышли.
- Куда теперь? - спросил шофер.
- В город. На сегодня хватит впечатлений, - Михальченко, вытерев бумажной салфеткой жирные пальцы и губы, швырнул ее в траву.
Было без десяти шесть, когда в комнату к Левину вошел веселый Михальченко:
- Воды! - закричал он, хватая сифон и наливая полный стакан.
- Что это тебя так уморило? - спросил Левин.
Выпив залпом, шумно выдохнув, Михальченко поставил стакан.
- Объелся жареным бройлером, соус к нему очень острый.
- Где это тебя угощали и за что?
- В гриль-баре "Голубой день", где работает барменшей Оля Лынник. А угощал я сам себя. Дороговато, но вкусно, - перестав вышагивать по комнате, он уселся в кресло напротив Левина.