Жумекен Каназов что-то сказал по-казахски своему брату, тот согласно ответил и они двинулись в разные стороны...

Вошли во двор, Каназов посмотрел на почтовый ящик, на кипу газет на земле, несмотря на грузность, на живот, распиравший белую сорочку и свешивающийся над штанами, легко присел на корточки, перелистал газеты, потом также легко поднялся.

- Да, три месяца почту никто не брал... Пойдем.

Но прежде чем приблизиться к входной двери, он обошел дом, но ничего не обнаружив, направился не к двери, а повернув к калитке, почему-то вышел на улицу. Тюнен стоял и ждал, не понимая, в чем дело. Наконец Каназов крикнул кому-то:

- Эй, ребята, подойдите!

Подошел парень с девушкой.

- Я Каназов, - представился им Жумекен, не сомневаясь, что этого достаточно. - Жумекен Каназов, - словно напомнил еще раз.

Он оказался прав, молодые люди вежливо, почти синхронно подтвердили:

- Мы вас знаем, товарищ майор.

- Вот что: беру вас понятыми. Будем дверь вскрывать, - сказал Каназов. - Пошли.

Но прежде чем взламывать, он присел на корточки, заглянул в замочную скважину.

- Темно, ничего не видно, дайте какую-нибудь веточку.

Парень принес ему щепку. Сильными толстыми пальцами Каназов разломал ее вдоль, ткнул в замочную скважину. Щепка легко, почти вся, вошла туда. Он выбросил ее, поднялся:

- Дверь заперта скорее всего снаружи. Ключа в замочной скважине нет. Это даже лучше, если хозяин запер ее и ушел. А? - повернулся он к Тюнену.

Александр понял ход майорской мысли.

Каназов подергал дверную скобу, затем отступил и вложив в плечо весь центнер своего веса, с разгона ударил. Что-то хрустнуло, и дверь распахнулась. Они вошли. Пахло пылью, обволакивала какая-то плотная духота.

- Ничего руками не трогайте, - предупредил Каназов и узкими черными глазами обвел комнату, затем заглянул во вторую, крошечную, служившую спальней. Постель была аккуратно застелена. Он зачем-то приподнял покрывало. - Ты вещи отца знал? - спросил Тюнена.

- Да как сказать, - засомневался Тюнен, невесело подумав, что вообще мало что знал об отце.

Каназов стоял перед распахнутым фанерным платяным шкафом, перебирая небогатую верхнюю одежду Тюнена-старшего. Александр был тут же и неприязненно наблюдал за этой процедурой.

- Ну, чего-то не хватает? - обратился к нему Каназов.

- Вроде серого костюма нет, он самый новый, - пожал плечами Александр.

- Шитый в ателье или готовый? Наш или импортный?

- Не знаю. Я отца видел в нем всего два раза... Чего точно нет, так это плаща. Темно-синий, с погончиками, на теплой подстежке, коричневая такая, пристегивается молнией вкруговую.

- Смотри, как запомнил!

- Сам покупал ему.

Закрыв шкаф, Каназов продолжал осматривать квартиру: заглянул в хилый буфетик с подложенной под одну ножку фанеркой, порылся в старом комодике с облупившимся шпоном, там было много узеньких ящичков, в одном из них он нашел какие-то тонкие шелестящие листики. Майор достал из заднего кармана блокнот и сунул их туда. Затем подошел к столу, взял Библию, повертел ее в руках, вытащил закладку - полоску конверта, и тоже поместил меж страничек своего блокнота.