– Обоймы подбери, не забудь.

У Гурова пятьдесят патронов и всего три обоймы к ним, так что они еще понадобятся, даже с учетом того, сколько он успел выпалить.

– Ну у тебя и выдержка, Глеб! – восхитился Гуров. – Я уже подумал – конец, а ты все не стреляешь.

«Куда было деваться, когда каждый патрон на счету? – усмехнулся тот. – Будь у меня их много, я бы еще вперед тебя стрелять начал».

– Олег, сколько у тебя осталось?

– Две полных и еще почти половина. Итого двадцать четыре, – через некоторое время сообщил Гуров.

– И у меня к автомату двенадцать. Мало.

– Да уж, теперь точно в Поздняково соваться не стоит.

– А мы все же попробуем. Людей-то жалко.

Гуров искоса взглянул на Чужинова: чего это он вдруг? Как будто бы не так давно совсем другое заявлял.

– Понимаешь, Олег, мы только что с тобой вдвоем кучу этих гадин положили. – Глеб на ходу оглянулся на туши. – Ну понервничали немного, но сделали же!

– Если по правде, нервничал больше я, а валил их в основном ты, – хохотнул Гуров. – Хотя, надеюсь, там и моих парочка валяется. А к чему это ты?

– Да к тому, что сидят сейчас люди в церкви, женщины, дети, и отчаянно молятся, чтобы к ним пришла помощь. Только большой вопрос: будет ли она? А если будет, то когда? Возможно, у них даже воды нет. А тут мы. Вот я и подумал: сможем ли мы себе когда-нибудь простить, если пройдем мимо и хотя бы не попытаемся? Как ты сам думаешь, Гуров?

– Не знаю, Глеб, честно, не знаю.

– Вот и я не знаю. Так ты со мной?

– Да. Надеюсь, стучать себя кулаком в грудь необходимости нет? Ты мне скажи лучше, Глеб, как бы вот так научиться – идешь себе, как будто ничего не произошло, чуть ли не прогулочным шагом?

Олег преувеличивал: в сторону видневшегося на краю поля леса они шли быстро, едва не бегом.

– Да особенного смысла бежать нет. Все-таки у нас перед ними явное преимущество. – Чужинов хлопнул ладонью по прикладу автомата. – Если появятся, то появятся. Побежим – выдохнемся, руки начнут ходуном ходить, глаза заливать потом. Как стрелять? Интересно, как они вообще нас учуяли? – перевел он разговор на другое. – Ну точно же не могли увидеть. Да и та тварь в лесу, что под деревом сдохла, как она на нас вышла? Случайно? Сомневаюсь.

– Глеб, ты только не смейся. Мне такая мысль в голову пришла. – Олег продолжал часто оглядываться, все еще не веря, что тварей больше не будет. – Наверное, все дело в нас самих, вернее в электричестве.

– Так у нас нет при себе ничего. Разве что ты плеер с собою захватил, музычку по дороге послушать.

– Нет у меня плеера, дело в другом. Понимаешь, мы сами по себе электричество вырабатываем, пусть и ничтожное количество. А от того, что на нас надето, его значительно больше.

– А что на нас надето?

– Синтетика, Глеб, синтетика. И от нее статика. Тебя что, ни разу током не шарахало, когда что-нибудь из одежды с себя стягивал? Или от машины? Это ведь не от нее электричеством бьет – от тебя. Вот мы идем, ткань трется, статика вырабатывается, и они ее чувствуют. Глупо? Возможно. Ну а вдруг на самом деле все так и есть?

– То-то я синтетику всегда ненавидел. Погоди, а раньше? Нас и больше было, и одежда тоже терлась, но ведь никто не нападал?