– Хлопни парочку, – обратился Чужинов к Олегу. – Из ИЖа – бросовое оружие.

Тот охотно выполнил просьбу, умудрившись четырьмя выстрелами положить трех особей. Твари надолго исчезли. Люди уже начали забывать об их существовании, занятые своим делом, когда случилось неожиданное. Корзинку, наполненную пакетами с удобрениями для комнатных растений, на этот раз тянул Варнаков, когда из-за ближайшего стеллажа внезапно выскочила тварь, в высоком прыжке ухватилась зубами за веревку и повисла на ней всей своей тяжестью. Незадолго до этого он все удивлялся: откуда, мол, твари такие крупные? Если взять размер среднего человека, из которого они получились, и сравнить его с размерами средней твари, то сравнение явно будет не в пользу первого раза в полтора.

– Жрут много, – доходчиво объяснил ему Прокоп. Затем добавил: – Алексеич, ну чему ты тут удивляешься? Суди сам: еще месяц назад мог ты предположить, что такое вообще возможно? – И сразу же, не сдержавшись, ухмыльнулся: – Нет, месяц назад как раз мог: ты в это время, выходя из запоя, «белочку» словил, к тебе, поди, и чертики являлись.

Когда в веревку вцепилось тело весом больше центнера, рывок получился таким сильным, что Варнаков полетел вниз. Все произошло быстро, и Чужинов едва успел уцепить Леху за штанину.

– Помогай! – заорал он Гурову, чувствуя, как выскальзывает из рук штанина на дергающейся ноге Варнакова.

Судя по шуму внизу, тварей явно прибавилось, и, когда они извлекли Леху наверх, Глеб ожидал увидеть все что угодно: разорванное в клочья Лехино лицо, перегрызенное горло, наконец, вообще обезглавленного человека. Но нет, на Варнакове не оказалось ни единой царапины, он лишь громко икал, не переставая.

Насильно отпоенный водой, Леха обрел способность говорить:

– Буквально вот так в прыжке до лица не доставали. – И он с трудом развел сантиметров на пять большой и указательный пальцы на дрожащей руке. – Я в молодости на Дальнем Востоке был, – ударился он почему-то в воспоминания. – Так вот, рассказывал мне один тип, как в Уссурийской тайге на тигров браконьерничал, не знаю, врал, нет. Этих полосатиков местные амба называют. Техника простая: делается петля из стального тросика, привязывается к дереву, оно сгибается, и в общем-то все. Тигр попадает лапой в петлю, чека выскакивает, и дерево поднимает его, значит, высоко над землей. И попал однажды в петлю по собственной дурости один из его знакомых. Висит он над землей, дергается, пытается освободиться, а этот самый амба как раз и выходит из кустов. Обделался его знакомый от страха вверх ногами, когда тот к нему подошел. Понюхал тигр его и куда-то скрылся, побрезговал, наверное. Я бы тоже сейчас обделался, если бы точно знал – твари все равно мной не побрезгуют. – И Леха нервно рассмеялся.

Чужинов его не перебивал, видя, как тот подкуривает одну сигарету от другой, благо по Лехиной просьбе их подняли предостаточно.

– Там их несколько видно, – сообщил Гуров, осторожно заглядывая с края крыши.

– Иди, Леха, отведи душу за все свои страхи и переживания. Все, заканчиваем, осталось только добытое добро перенести. – Глеб сунул Варнакову ИЖ в руки.