Она окончательно запуталась, голова не работала. Товарищи лазили по горам хлама. Рогачева и Алла тоже решили вооружиться – первая подбрасывала в руке искривленную дужку от кровати, второй приглянулась ножка от заплесневелой скамейки, и она безрезультатно умоляла Руслана выломать ее. Семен переживал из-за потери рюкзака – в нем было столько полезных вещей! А теперь ни дозиметра, ни музыки… Артем извлек из хлама пожелтевшую газету «Красная Звезда» от 31 мая 72-го года – никто не увидел в этом ничего необычного. Олег – несколько заплесневелых пластиковых тарелок, обломок перочинного ножа – и невольно задумался: пользовались ли люди в приснопамятные годы разовой посудой и изделиями фирмы «Викторинокс»?

– А я корвалол нашел, – объявил Генка и предъявил угрюмой публике покрытый бурой слизью пузырек. – Употребить до мая 2004 года – как вам это нравится? И ведь употребили же.

Ульяна отошла от окна, села на корточки посреди комнаты и отрешенно посмотрела на засохшее пятно на стене в шаге от входа. Подобное ему пятно красовалось на полу под первым, их связывали рваные потеки. Воображение рисовало грустную картину. Кто-то швыряет человека затылком о стену. Из разбитого черепа выстреливает кровь с мозгами, остается на стене, человек сползает на пол, из раскроенной головы вытекает кровь, и только потом его куда-то оттаскивают…

– Ну что, уважаемые представители рабочей молодежи, – со вздохом резюмировал Артем, – будем куковать… пока, как говорится, не начнется?

Маразм расцветал махровым цветом. Это было что-то запредельное, сюрреалистическое. Никто уже не пытался скрыть свой страх. Мужчины перестали шутить, женщины жались поближе к мужчинам. Изредка либо Олег, либо Артем изрыгали в пространство ругательные рулады, вскакивали, носились кругами, подбегали к окну. В щели между досками уже просачивались завитки тумана… а потом вдруг перестали это делать! То, что успело проникнуть в комнату, расползлось по углам, забилось в щели. Дальше туман не шел – словно получил приказ остановиться на занятой позиции. Генка совершил вылазку в соседнюю комнату, выходящую на южный пустырь, вернулся с отвисшей челюстью, сообщив, что в этой жизни уже ничего не понимает.

Туман, по его уверению, клубится за окном, полностью окружил дом, но вторгаться внутрь почему-то не спешит. Нервы лопались. Абсурдную ситуацию (теоретически) можно было сломить одним ударом – всем встать и бежать к машине. Но страх не давал это сделать, не позволял мыслить рационально.

Ульяна, кажется, начинала понимать, почему в фильмах ужасов герои зачастую ведут себя неразумно. Можно сколько угодно валить на огрехи сценаристов и бездарность режиссеров, но человеческая природа – загадка. Логика в состоянии изводящего стресса недоступна…

А минут через пятнадцать стало происходить и вовсе что-то непотребное.

– Артемчик, напои меня водой, сил уже нет, как пить хочу… – пролепетала Рогачева. На девицу было страшно смотреть – хорошенькое личико превращалось в серый морщинистый куль. Она использовала массу энергии, чтобы улыбнуться, но от этого делалась еще страшнее. С питьевой водой назревали проблемы. Все запасы еды и питья остались в машине. Райдер утопил свой рюкзак в болоте. Остальные шли почти налегке – про питье не подумали!