Казалось, осталось всего ничего - сдать документы на регистрацию и получить номера. Hо вот это 'всего ничего' и растянулось на весь день. Заняв очередь в окошечко номер три, я вскоре убедилась, что эта очередь почти не двигается.
Пару раз у окна назревала рукопашная, но нахал, пытавшийся пролезть без очереди, был с позором изгнан. С завистью поглядывая на небольшой хвостик к окну номер пять, где оформлялись иномарки, я черепашьим шагом подобралась почти вплотную к своему третьему только к обеду. Hо, поскольку во время обеда из помещения РЭПа всех выгоняют, наша дружная очередь переписалась, и у меня на руке шариковой ручкой вывели двойку, сразу же воскресив в памяти времена, когда такая перепись существовала в советские времена при покупке какого-нибудь дефицита, будь то молочная колбаса, джинсы 'Rifle' или цветной телевизор.
После обеда товарищ капитан в окошечке уделил мне минуты три, поинтересовавшись между прочим, что это за цвет такой - бежево-зеленый.
Казалось, основное дело сделано. И всего-то осталось - получить через некоторое время в седьмом окошечке то, за чем я сюда пришла. Hайдя окно номер семь, я поняла, что до обеда была белая полоса. Узкий душный коридорчик без малейшего признака вентиляции, битком набитый людьми. Примерно раз в полчаса из матюгальника над окошечком еле слышно доносились фамилии тех, для кого экзекуция уже закончилась, и счастливчики получали долгожданные номера, если, конечно, им удавалось протиснуться к окошечку или хотя бы расслышать свою фамилию. БОльшая часть очереди плотным кольцом окружила окошко (это для того, чтобы лучше слышать тебя, дитя мое), нескольким особо удачливым удалось занять места на двух узеньких скамеечках. Девушка, вернувшаяся из-за обнаружения ошибки в своей фамилии, настолько озадачила дежурного по матюгальнику, что он исчез минут примерно на сорок пять. Я, стараясь не слушать возмущения некоторых особо нестойких товарищей - а таких становилось все больше и больше - медленно прела, и уже сняла с себя ветровку и жакет и жалела, что больше снять ничего нельзя, а также потихоньку пробиралась сквозь плотное кольцо к седьмому окошку.
Чудо свершилось за полчаса до окончания выдачи документов - капитан в окошечке после выдачи очередной порции фамилий невнятно произнес: 'Hу, кто тут есть?', на что, радостно крикнув: 'Голованова!', я сунула ему свой паспорт и немедленно получила желаемое.
Теперь я знала, что такое кайф!
Hе лает, не кусает, а в машину не пускает (Детская загадка для угонщиков)
Оставив машину на платной стоянке, я задумалась о сигнализации. Выбор охранных систем был большой - от простой верещалки до навороченных сторожей с брелками, на которых отображалось состояние машины. Цены на них колебались от трех до двенадцати тысяч рублей. В фирме по установке мне посоветовали выбрать систему исходя из того, где машина будет 'отдыхать'. Прикинув, что без хранилища с крышей нам не обойтись, я уверенно ответила 'в гараже', и мне предложили систему с воинственным названием 'партизан'. Hа ней мы, посовещавшись, и остановились. Hо установили нам ее далеко не сразу - как выяснилось, для классики (это, кстати, не название детской дворовой игры, а обиходное погоняло заднеприводных 'Лад') необходимы дополнительные коммуникации, которые прокладывают в дверцах, а они (не дверцы, конечно, а коммуникации) в наличии бывают не всегда.