И только Таис высокомерно морщилась: мол, у меня среднее музыкальное образование, а у вас – ни слуха, ни голоса.

После завтрака занялись долгожданным разделом добычи.

Вначале бросили жребий, чтобы установить, кого судьба выбрала стоять на весах (поначалу добычу предстояло взвесить).

Затем разложили золото на чистой мешковине.

Лод и Рихард, демонстрируя отменное знание таких вещей, как пробность золота и каратность драгоценных камней, разделили все монеты, украшения и посуду на несколько групп.

После этого взвешиванием был установлен точный вес в пределах каждой группы.

И, наконец, капитаны смогли разделить всю добычу на две равные части. Легко догадаться, что при этом число куч удвоилось, а сами кучи – уполовинились.

Таким образом был осуществлен равный раздел добычи между двумя кораблями – «Голодным кракеном» и «Любовницей ветра». Что же до справедливого – то есть пропорционального заслугам конкретного пирата – дележа награбленного внутри экипажей кораблей, то он должен был состояться после того, как принадлежащая «Кракену» часть добычи будет на него перегружена. Дескать, финальный дележ дело глубоко интимное, и нечего им заниматься в присутствии чужих людей и чужого капитана.

Но прежде – прежде! – пираты поручили Таис, назначенной кем-то вроде счетовода, провести опись наиболее выдающихся золотых изделий и украшений. С учетом их принадлежности образовавшимся итоговым кучам. Вот же бюрократы, а?

Девушка забегала между горами золота, делая пометки на вощеных табличках (которые заменяли здесь блокноты). Остальные – кайфовали с самым отрешенным и мечтательным видом.

Я тоже переживал, как говорится, эмоцию счастья. И уже мысленно примерялся, как разложу свои две тысячи монет на столике каюты. Красивыми такими стопочками разложу!

Я даже начал всерьез прикидывать, как протащить эту гору золота через таможню, когда мы все-таки доберемся до российского консульства!

А сразу вслед за этим – можете ржать в голос – я начал переживать на тему, достаточно ли чистое было в кладе золото и нет ли здесь какого-то подвоха. Ведь, например, известно, что цыгане умело бодяжат всякие подделки, без эксперта не отличишь…

Короче, вы поняли. «Без лоха и жизнь плоха» – это сказано про меня.

Из этих сладких грез меня выдернул вопль марсового:

– Парус на горизонте!

Лод с Рихардом обменялись колкими взглядами. Сдается мне, обоими капитанами в тот миг овладели подозрения, а не слил ли загодя его компаньон информацию о кладе Фарида неким своим анонимным подручным. Чтобы те дождались удобного момента напасть и забрать всё якобы себе, ну а на самом деле – себе и своему коварному сообщнику…

Но, воздержавшись от преждевременных взаимных обвинений, капитаны устремились на мостик.

У Рихарда на мостике подзорная труба была своя, стационарная. Ну а Лод, только добежав до смотровой площадки, спохватился, что и ему оптика не помешала бы, и позвал меня.

Я принес ему свой бинокль и, воспользовавшись ситуацией, уходить далеко не стал. Мне тоже было интересно, кого это к нам несет!

Бывалые морские волки минуты полторы молча изучали прозрачные дали, а потом синхронно выругались: