– У меня с собой нет, – соврал мой находчивый друг.

Стоило ему сказать это – и корпус корабля сотрясся от мощного удара из-под воды. Точно неведомый властелин глубин решил наказать дядю Вову за вранье!

– Ах ты грёбаный ты на хрен! – взвился старшина (мне показалось, он подумал о том же: ужасное начало происходить из-за невинной лжи ценою в пятьсот рублей).

И еще удар! И еще!

Я едва удержал равновесие. Да и то лишь потому, что за секунду до удара присел на колено, чтобы завязать шнурок на берцах. Но многие матросы попадали – в том числе с мачт (и этим бедолагам я сочувствую больше всех).

Над палубой раскатился дьявольский хохот капитана Курра.

– Подлые твари пробуют утопить нас! Но недаром великий Бин Назим распорядился обить наше брюхо медью! Им не сокрушить такую преграду, как они ни старайся!

– Вот что значит вовремя проведенная модернизация и перевооружение, – назидательно сказал я дяде Вове.

В следующий миг море по обеим бортам «Голодного кракена» забурлило, и из воды показались несколько туш огромных морских животных. И не просто животных, а увешанных чем-то… Какими-то крупными рыбами? Моллюсками?..

Животные подплыли ближе, и я смог во всех подробностях разглядеть незваных гостей.

Друзья, если я скажу, что это было одно из самых страшных и в то же время самых поразительных зрелищ, которые я когда-либо видел, вы не сочтете меня треплом?

К «Голодному кракену», пробивая крутые волны шишковитыми лбами, направлялись двадцатиметровые серые кашалоты.

Гиганты были опутаны сетями, в ячеи которых когтистыми лапами вцепились невиданные полутораметровые твари.

Я сразу понял, что именно их Рахбар называл «саламандрами». Но, по моему мнению, были они скорее помесью прямоходячего динозавра с ящерицей игуаной. С саламандрами же их роднила только масть. Как и их миролюбивые жирные родственницы с дачи моей молдавской тети Калерии, саламандры были покрыты оранжевыми пятнами, резко выделяющимися на фоне их глянцевитой черной шкуры.

В остальном – никакого сходства. Морды тварей были заостренными, хищными, с еле заметными дырочками ноздрей, а пасти набиты острейшими зубами – так плотно, что, казалось, они вообще не в состоянии закрыться до конца…

– Сергуня, у меня такое ощущение, что я сплю, – ошарашенно пробормотал дядя Вова.

Я бы тоже с удовольствием проснулся. Да только тело мое дрожало от боевой злости, а сердце в груди колотилось как огромный молот. Многовато адреналина для какого-то там сна!

В этот миг раскатились трели боевой дудки – это Шень Ди дал команду открыть огонь.

К пришельцам устремились десятки стрел – покороче, выпущенные лучниками, и трехметровые, отправленные в полет катапультами.

Раздались леденящие душу звуки. Орали раненые и агонизирующие саламандры.

А вот кашалотам, похоже, от этих стрел было ни холодно ни жарко. Из чего мы с дядей Вовой сделали вывод, что бить надо именно по кашалотам. Проще ведь уничтожить одно средство доставки, чем двадцать десантников!

Не знаю, смог ли бы лично я переступить через психологический барьер и обрушить на безобидное в общем-то морское млекопитающее десятки крупнокалиберных пуль. Но, к счастью, решать морально-экологическую дилемму мне не пришлось: у гашетки «Браунинга» находился не я, а дядя Вова.