Дреер повернулся к фехтмейстеру. Тот понял без слов и мысленных посланий. Свободной рукой вытянул из-за пазухи зеркало и бросил ученику. Дмитрий успел поймать… но не успел отреагировать на движение Смелякова.

Дон Жуан исчезал в дыре, что разверзлась под ногами Командора и теперь ждала новую жертву. Исчезал, сбитый ударом чистой Силы, словно бильярдный шар в лузе.

Одно было хорошо: лже-Вадик отправил лже-Рауля не в Сумрак, а всего лишь на второй этаж. Звякнула обо что-то внизу рапира. Послышалось витиеватое староиспанское ругательство.

– Свет мой, зеркальце, скажи… – процедил Дмитрий, разворачивая отражающую сторону артефакта к мальчику.

Но тот уже спрыгнул с подоконника и начал меняться. Смеляков вырос, стал вровень с Дмитрием и превратился в худого мужчину с черными спутанными волосами, одетого в пестрый разноцветный наряд.

Эта кричащая безвкусица платья сбила Дреера с толку. А зеркало разлетелось в руках от следующего удара врага. Осколок царапнул по щеке. Побежала кровь, а с ней в Сумрак полилась жизненная сила.

– Хотел видеть меня, наставник? – осведомился Пестрый, улыбаясь. Зубы у него оказались мелкими и ровными. – Смотри. Когда Сумрак поглотит всех твоих воспитанников, ты будешь помнить мое лицо. А разбитое зеркало – это ведь плохая примета. К мертвецу в доме!

– Не торопись, – сказал Дмитрий. – Мы принесли тебе и еще кое-что.

Он сунул руку в карман пиджака, извлекая Минойскую Сферу.

– Что еще такое? – настороженно прищурился Пестрый.

– Подарок, – ответил Дреер. – Великий уравнитель.

Младший Инквизитор привел узоры на Сфере в движение.

– Меня ты не обманешь! – надменно произнес Пестрый.

– Куда уж мне! – согласился Дмитрий.

Не переставая раскручивать символы на поверхности шара, он поместил слепок ауры незнакомца в рубин Амулета Януса, что висел на шее. Последнее средство, как говорил дон Рауль. Ты прав, учитель. Как всегда.

– Не вздумай! – повысил голос Пестрый. А затем вдруг пропал.

У подоконника стоял и хлопал глазами Вадик Смеляков, ведьмак пятого уровня.

Дмитрий чувствовал тем не менее, что их здесь трое. Еще один был уже у него в голове. Примерно там, где сквозь Сумрак обычно слышался приказной голос Эдгара.

Другой ощущался не как что-то физическое, а скорее как навязчивая идея. Дреер только что подсадил в свой мозг постороннюю доминанту. И та, согласно названию, принялась доминировать. Он услышал голос:

– Мальчишка! Думал провести меня? Ты сам вручил мне свое тело!

«Одолжил пиджак, – подумал Дмитрий. – Ведь король-то голый. Перед людьми неудобно».

Словесник попробовал сделать шаг и не смог. Нога не слушалась. Обе не слушались. Минойскую Сферу он держал в левой руке, а правая была свободна. Дмитрий пошевелил пальцами. Так делал Дон Жуан со своим протезом. Тогда надзиратель поднял руку, чтобы держать Сферу уже в двух ладонях.

Получилось ровно наполовину. В середине пути рука остановилась. Власть над ней перешла к другому.

Бороться с присутствием Высшего мага в теле оказалось все равно что не думать о белой обезьяне. Пестрый захватывал каждый участок тела, который шевелился. И каждую мысль, которая возникала, – Дмитрий начал терять разницу, где думает он сам, а где уже нет. Наверное, то же чувствовал и Вадик Смеляков, когда подсадил к себе этого паразита.