– Почему вас всего десять?

Я вспомнил, что в сообщениях моих шпионов говорилось о двенадцати раскольниках.

– Один из нас повесился.

– А двенадцатый?

– Мой брат Иоанн остался в Иерусалиме, – ответил один из самых молодых.

Буррус наклонился ко мне и шепнул на ухо, что Иоанн и Иаков принадлежали к богатой семье, очень влиятельной и связанной с первосвященником Каиафой.

– Иоанн ушел сегодня утром, он отправился к могиле.

– А вы почему отстали?

– Мы возвращаемся по домам. Мы осознали свою ошибку.

– Где вы были сегодня ночью?

– Здесь.

Они казались искренними. У лжецов не могло быть столь виноватого вида. Лжецы доказывали бы свою непричастность.

Я приказал обыскать овчарню и окрестности. Трупа не нашли. Ученики, похоже, даже не понимали, что я ищу, они продолжали защищать себя, обвиняя во всем колдуна.

Более других обрушивался на своего бывшего учителя Симон, широкоплечий гигант с выпирающими мышцами. По его могучей шее разбегалась сеть синих жил, словно ее проложили земляные черви. Он с неистовством сжигал теперь то, что ранее обожал. И я подумал, как страстно он, должно быть, еще вчера почитал и любил Иисуса.

Разговор начал утомлять меня. Очевидно, что эти бедолаги потеряли всё и ждали скорого ареста, суда синедриона и неминуемой смерти. Если бы им было что сказать в свою защиту, они бы уже все выложили, чтобы избежать неприятностей.

В этот момент на дороге показалась белая фигура. Из Иерусалима к нам спешил хорошо сложенный красивый отрок лет восемнадцати, с длинными темными ресницами. Его, похоже, обуревали рвущиеся наружу чувства. Не обращая внимания ни на мой отряд, ни на меня, он бросился к друзьям и прокричал:

– Иисуса больше нет в гробнице!

Евреи были так испуганы, что застыли на месте, до них не дошел смысл сказанных слов. Юноша с радостью повторил новость, удивленный всеобщим равнодушием. Но ученики не слушали его, они косились на меня, пытаясь дать понять молодому человеку, что здесь находится прокуратор.

Юноша повернулся ко мне и, не потеряв присутствия духа, улыбнулся:

– Приветствую тебя, Понтий Пилат. Я – Иоанн, сын Зеведея. Я объявил им то, что отныне знает весь Иерусалим: Иисус покинул свою могилу!

И вправду, Иоанн обладал наглой самоуверенностью отпрыска из богатой семьи. Не выношу, когда ко мне обращаются с речами до того, как высказался я. Поэтому я не ответил и дал знак отряду собираться.

Потом смерил презрительным взглядом учеников.

– Я не стану вас задерживать. Расходитесь по домам. И чтобы вашей ноги больше не было в Иерусалиме.

От этих слов лица несчастных разгладились, подобно сухой земле после дождя. Они удивленно переглядывались: свободны! Они склонились передо мной все, кроме Иоанна. Симон, опьянев от благодарности, даже облобызал мне ноги, совсем не смущаясь столь унизительного проявления своей радости.

Я в последний раз пригрозил им:

– Идите домой, вернитесь к работе, забудьте о колдуне и перестаньте поддерживать слух об исчезнувшем трупе. Через несколько часов мы его найдем, а похитителей посадим под замок.

Иоанн расхохотался во все горло. Насмешливый юноша был счастлив бросить мне вызов. Я выхватил плетку, чтобы ударить его, но он остановил меня, быстро произнеся: