— А почему вы пытались помешать мне поговорить с Хью? — спросил я.

— Я был не прав. Теперь-то я это понимаю. Но тогда… Вы ведь требовали от Нестора огромной компенсации. Он хотел одного — отобрать у вас «жучок» и заткнуть вам рот. — Лорд Вонли развел руками. — Видите ли, никто ведь не предполагал, что вы можете сделать то, что сделали. В смысле, когда речь шла только о том, чтобы очернить Мейнарда в глазах общественности, никто не мог предвидеть… Никто даже не знал о вашем существовании и уж тем более не учитывал, как вы можете повлиять на ход игры. Никто не знал, что вы станете защищать своего зятя, что вы окажетесь… таким.

Мы подошли к машине, где уже ждали Полгейт и Эрскин — темные силуэты за стеклом.

— На вашем месте, — посоветовал я, — я бы узнал, не самому ли Мейнарду принадлежат те букмекеры, у которых делал ставки Хью. И если да, то пригрозил бы ему подать в суд за мошенничество и отвоевал долю Хью.

Мы остановились в нескольких шагах от машины.

— Вы великодушный человек, — сказал лорд Вонли.

Мы стояли лицом к лицу, не зная, пожать друг другу руки или не стоит.

— Хью не мог устоять перед Мейнардом.

— Я знаю.

Лорд Вонли помолчал.

— Я позволю ему вернуться домой.

Он пристально смотрел на меня, видимо занятый теми же мыслями, что и я: протянуть руку или не стоит? Быть может, он этого и не хотел, но ведь все же именно он начал кампанию, от которой пострадал Бобби. Но, с другой стороны, в конечном счете Бобби немало от этого выиграл. Не было бы счастья…

Я подумал, что если он протянет мне руку, я ее пожму.

Он неуверенно протянул руку. Я коротко пожал ее — это был знак, что отныне между нами заключен мир.

— Увидимся на скачках! — сказал я.

Когда они уехали, я пошел разыскал под окном гостиной пистолет и электрошок и, сунув их в карманы, вернулся в кухню. Холли и Бобби сидели за столом и выглядели скорее ошеломленными, чем счастливыми.

— Чай есть? — с надеждой спросил я. Они, похоже, даже не услышали. Я поставил чайник и достал чашки.

— Кит… — сказала Холли. — Бобби мне все рассказал…

— Ага… У вас лимончика нет?

Она машинально достала из холодильника лимон и принялась его резать.

— Я едва не убил тебя, — сказал Бобби. Я понял, что потрясение не дает ему осознать, какие благоприятные перемены произошли в его положении.

Он все еще был бледен, и вокруг глаз виднелись темные круги.

— Так ведь не убил же, — возразил я.

— Да… Понимаешь, когда ты повернулся ко мне спиной, я подумал, что не могу стрелять тебе в спину… только не в спину… и очнулся. Словно пробудился от кошмара. Я не мог… как я мог… Я стоял с этим пистолетом и обливался холодным потом при мысли, как близок я был…

— Перепугал ты меня до поросячьего визга, — сказал я. — Ну, забудем об этом.

— Разве об этом можно забыть?

— Легко! — я ткнул его в плечо. — Лучше задумайся о том, что скоро ты, старик, станешь папочкой.

Чайник вскипел, Холли заварила чай. И тут мы услышали, как во двор въезжает машина.

— Они вернулись! — со страхом сказала Холли. Мы вышли на улицу, посмотреть, кто приехал. Всем нам стало не по себе.

Машина была большая и до боли знакомая. Две дверцы отворились. Из одной вылез Томас, шофер принцессы, в своем лучшем форменном сюртуке, из другой поспешно выскочила Даниэль.