Он выпрямился и так сильно ударился головой о притолоку, что слезы выступили у него на глазах… но он все равно улыбнулся. «О, Господи, этот мальчик ТАМ, он ТАМ», — подумал Бадди Паркинс, и, хотя он не имел ни малейшего представления о том, где это «там», его внезапно охватило теплое, нежное чувство приключений. Никогда после того, как он прочитал «Остров Сокровищ» в возрасте двенадцати лет и прикоснулся к девичьим грудям в возрасте четырнадцати, он не переживал такого полного, волнующего, теплого и нежного счастья. Он рассмеялся. Он упустил метлу и, пока куры испуганно жались по углам сарая, Бадди Паркинс отплясывал зажигательную джигу, смеясь под респиратором, напевая мелодию и прищелкивая пальцами.

— Он там! — сообщил курам Бадди Паркинс, продолжая смеяться. — Черт побери, он там, он все-таки добрался туда, он там, и он добыл его!

Позже он думал, что возможно, это зловоние курятника возымело на него подобное действие. «Это было не все, что было». На него снизошло какое-то откровение, но он не смог вспомнить, о чем оно было… это было, как у какого-то английского поэта, о котором рассказывал школьный учитель: приятель принял большую дозу опиума и начал писать поэму о неправдоподобном публичном доме, пока находился в трансе… а когда он вернулся на бренную землю, то не смог закончить ее.

«Похоже на это», — думал он, хотя и догадывался смутно, что это не так; и, хотя он и не мог вспомнить, что стало причиной его радости, никогда не забывал, как приходит счастье, о том сладком, нежном ощущении от прикосновения к великому приключению или от видения, пусть на какую-то секунду, прекрасного, ясно-белого света, сияющего всеми цветами радуги.

В старой песне Бобби Ларина поется: «Земля отхаркивает корни, одетые в грязные брюки и ботинки, отшвыривает их, отбрасывает…» Это была песня, которую с радостью подхватили дети бы округа Саюга, штат Индиана, если бы она не была так давно популярной, чтобы они могли услышать ее. Солнечный Дом пустовал только неделю, но уже стал местом детских забав и игр. Табличка с надписью «ПРОДАЕТСЯ» выглядела так, как будто простояла год, вместо девяти дней. И продавец недвижимости уже понизил один раз цену и подумывал о том, чтобы сделать это еще раз.

Но когда это случилось, ему уже не нужно было понижать цену. Когда начал падать первый снежок над Саюгой (и когда Джек Сойер прикасался к Талисману в двух тысячах миль отсюда), емкость с газом, стоявшая за кухней, взорвалась. Рабочий газовой компании, приезжавший за неделю до этого и откачавший весь газ из емкостей, мог поклясться в том, что можно было абсолютно безопасно забраться внутрь этих баков и подкурить там сигарету, но они все равно взорвались. Они рванули именно в тот момент, когда из «Оутлийской Пробки» вылетали на улицу стекла.

В мгновенье ока Солнечный Дом сгорел дотла.

«Можешь пропеть мне: „Аллилуйя“».

Во всех мирах нечто сдвинулось и заняло немного иное положение, как огромный зверь… но зверь в Понт Венути был под землей; он проснулся и зевал. И он не собирался засыпать еще семьдесят девять секунд, как отметил институт сейсмологии.