«Никаких каменных арок, Джеки-Странник. Посмотри сам. Дверной проход. Ты видел подобные решетки в Лондоне, когда вы осматривали Тауэр, три года назад ты путешествовал вместе с мамой и дядюшкой Томми. Ты просто немного напуган, вот и все…»

Но ощущение в животе было безошибочным.

«Это были решетки, правда Я перепрыгнул и на какую-то долю секунды попал в Территории».

Клац.

Джек снова оглянулся, пот стекал по его щекам и шее, волосы свисали мелкими прядками.

Он снова увидел это — проблеск чего-то металлического в тени одного из кабинетов. Он увидел массивные камни, черные, как орех; их шероховатая поверхность была покрыта зеленым мхом. Ужасные, противно-белые насекомые извивались и корчились в больших щелях между камнями. Пустые канделябры стояли с интервалом в пятнадцать или двадцать футов. Лампы, которые поддерживали эти канделябры, давно исчезли.

Клац.

В этот раз он даже не моргнул. Мир скользил перед его глазами, размываясь и дрожа, как предмет, на который смотрят через прозрачную, текущую струю воды. Стены снова из каменных превратились в потемневшие панели из красного дерева. Двери были дверьми, а не арками свода с железными опускающимися решетками. Два мира, разделенные мембраной не толще женского капронового чулка, действительно начинали сталкиваться и перехлестывать друг друга.

И Джек смутно ощутил, что Джейсон в нем начал перекрывать Джека — и появилось какое-то третье существо, бывшее соединением, сочетанием этих двух.

«Я не знаю точно, что это за сочетание, но я надеюсь, что оно достаточно крепкое, потому что существа за этими дверями… за каждой из них…»

Джек снова зашаркал по коридору, пробираясь в вестибюль.

Клац.

На этот раз миры не поменялись, массивные двери так и остались массивными дверьми, и он не увидел никакого движения.

«Прямо за ними. Прямо за ними…»

Теперь он слышал что-то за крашеными двустворчатыми дверьми, прямо над ними были написаны слова «ГЕРОН БАР». Это был звук работающей машины. Джек скользнул к

(Джейсон скользнул к)

к открытой двери

(к поднятой решетке)

засунув руки в

(мешочек)

карман

(который был привязан к поясу его камзола)

джинсов и сжал медиатор от гитары, который дал ему Спиди давным-давно

(он сжимал зуб акулы)

Он ожидал увидеть нечто, выползшее из «Герон Бара», и стены Отеля глухо прошептали: «У нас есть другие способы расправиться с таким, как ты. Ты обязан уйти, пока еще есть время…

… потому что теперь, малыш, у тебя совсем не осталось времени».

Клац… БАМС!

Клац… БАМС!

Клац... БАМС!

Звук был громким, беспорядочным, металлическим. В нем было нечто безжалостное и бесчеловечное, что напугало Джека больше, чем любой другой человеческий звук.

Оно двигалось и шаркало вперед в каком-то медленном идиотском ритме:

Клац… БАМС!

Клац… БАМС!

Наступила продолжительная пауза. Джек ждал, прижавшись к дальней стене в нескольких шагах от разукрашенной двери, нервы его были в таком напряжении, что, казалось, вот-вот лопнут. Долгое время вообще ничего не происходило. Джек начал надеяться, что клацающий предмет убрался восвояси через какую-то невидимую дверь в тот мир, из которого появился. Он почувствовал, что спину начало ломить от такой напряженной позы. Джек расслабился.