Спиди достал из щели в полу маленькую бутылочку. Она была из темно-зеленого стекла, и жидкость внутри ее казалась черной.

— Это поможет тебе, сынок. Просто попробуй немного, и это перенесет тебя в новое место, поможет начать то твое дело, о котором я говорил.

— Я должен идти, Спиди, — воскликнул Джек. Теперь он почувствовал, что ему срочно нужно вернуться в Альгамбру. Старик удивленно взглянул на него и опустил бутылочку в щель на полу. Джек вскочил на ноги.

— Я волнуюсь, — сказал он.

— О маме?

Джек кивнул, пятясь к открытой двери.

— Тогда лучше пойди и успокойся. Убедись, что с ней все в порядке. Ты сможешь вернуться сюда в любой момент, Странник Джек.

— Ладно, — ответил мальчик и остановился в нерешительности. — Мне кажется… я помню, когда мы встречались.

— Нет, нет, я просто все перепутал, — ответил Спиди, качая головой и махая руками взад и вперед. — Ты был прав. Мы никогда не встречались раньше. Возвращайся к мамочке и убедись, что с ней все в порядке.

Джек выскочил из двери и ему показалось, что он выскочил из темного и сырого подвала на освещенную ярким солнечным светом поверхность. Он быстро побежал к выходу из парка. Над выходом он увидел слова «ЯИДАКРА СЕДУЧ АНАРТС». Это было название парка, только в обратном порядке. Его кроссовки были в пыли. Джек заставил свои мускулы работать быстрее, и пробегая арку, почувствовал, что почти летит.

Тысяча девятьсот семьдесят шестой. Джек шел по Родео Драйв в жаркий июньский полдень. Июнь? Или июль?.. В общем, какое это имеет значение, был жаркий день. Теперь он даже не мог вспомнить, куда он шел. К другу? Он помнил, что просто никуда не спешил. Джек помнил, что он как раз перестал сильно мучиться воспоминаниями о погибшем в тот год отце. Прошло уже несколько месяцев с того момента, как Филип Сойер погиб в результате несчастного случая на охоте. Тень его и горечь утраты отодвинулись уже от Джека. Джеку было всего шесть лет, но он знал, что часть детства у него отняли. Его шестилетнее существо все еще было наивным и беззаботным, но ему пришлось научиться доверять своей матери. Он уже не боялся чего-то ужасного и бесформенного, что прячется в темных углах, за полузакрытыми дверьми чуланов, на полутемных улицах, в пустых комнатах. Горе позволило ему рано повзрослеть и стать самостоятельным мужчиной в их с мамой семье.

Событие, происшедшее в тот летний полдень 1976 года, уничтожило это временное спокойствие. После него Джек около шести месяцев не мог заснуть без света. Его преследовали кошмары.

Автомобиль выскочил на улицу в нескольких кварталах от трехэтажного дома Сойеров, выстроенного в колониальном стиле. Это был зеленый автомобиль, вот и все, что запомнилось Джеку. Правда, он знал, что это не мерседес. Мерседес был единственным типом машин, который он мог распознать. Человек за рулем опустил окошко и улыбнулся Джеку. Мальчик сперва подумал, что это просто знакомый. Наверное, этот мужчина знал Фила Сойера и просто хочет поздороваться с его сыном. Его улыбка только подтвердила это: она была теплая, спокойная и доброжелательная. Второй мужчина наклонился к нему с пассажирского сидения и посмотрел на Джека через свои очки. Они были похожи на очки слепца с круглыми стеклами и такие темные, что казались черными. Этот второй был одет в простой белый костюм. Водитель заговорил с Джеком.