«Изучив доводы защиты и обвинения, трибунал признал необходимым принять к сведению следующие обстоятельства:
а) традиция политического террора и физического уничтожения своих противников установилась в СССР с момента прихода нашей партии к власти;
б) тот факт, что Н. Батурин родился, воспитывался и сформировался как коммунист в семье и окружении потомственных коммунистов, создателей вышеназванной традиции, обусловил психологическую установку Н. Батурина на радикальное (физическое) пресечение деятельности своих политических противников;
в) отказ Президиума съезда дать Батурину возможность выступить на съезде КПСС на основании того, что его выступление не было заранее согласовано с Президиумом (см. документ номер 26 – записку Н. Батурина в Президиум съезда и резолюцию на нее члена Президиума тов. Б. Кольцова).
В связи с вышеизложенным трибунал ПОСТАНОВЛЯЕТ:
1. ОЦЕНИТЬ ПОКУШЕНИЕ КОММУНИСТА Н. БАТУРИНА НА ГЕНЕРАЛЬНОГО СЕКРЕТАРЯ КПСС ТОВ. ГОРЯЧЕВА КАК ТРАДИЦИОННЫЙ В ПРОШЛОМ, НО ПРЕДОСУДИТЕЛЬНЫЙ АКТ ПОЛИТИЧЕСКОЙ БОРЬБЫ И ПРИЗНАТЬ ВСЕ ФИЗИЧЕСКИЕ МЕРЫ РАСПРАВЫ С ПОЛИТИЧЕСКИМИ ОППОНЕНТАМИ АМОРАЛЬНЫМИ И КОМПРОМЕТИРУЮЩИМИ НАШУ ПАРТИЮ;
2. ИСКЛЮЧИТЬ Н. БАТУРИНА ИЗ КПСС;
3. ДЕЛО О НАНЕСЕНИИ ГРАЖДАНИНОМ БАТУРИНЫМ УЩЕРБА ФИЗИЧЕСКОМУ ЗДОРОВЬЮ ГРАЖДАНИНА М. ГОРЯЧЕВА ПЕРЕДАТЬ В ГРАЖДАНСКИЙ СУД ОКТЯБРЬСКОГО РАЙОНА г. МОСКВЫ, ПО МЕСТУ ЖИТЕЛЬСТВА ПОТЕРПЕВШЕГО…»
Предупрежденные по радио, охранники Гостевой дачи распахнули ворота за десять секунд до появления кремлевского кортежа. Лимузин промчался через ворота в глубину соснового парка и остановился перед огромной двухэтажной дачей, на которой когда-то Брежнев принимал Киссинджера. За дачей были большой грибной лес и искусственное озеро с золотистыми карпами. С берега до середины озера лежала низкая эстакада-помост, чтобы Брежнев и его престарелые соратники могли рыбачить, не замочив своих подагрических ножек. А карпов в этом озере откармливали так старательно, что вода буквально кишела и мелкой, и крупной рыбкой, карпы прыгали над водой, а порой выскакивали прямо в ведра кремлевских рыбаков…
Выйдя из машины у крыльца дачи, Кольцов увидел неподалеку две старенькие «Лады» и две «Самары». Все четыре машины покрыты пылью и, следовательно, не из Кремлевского гаража. Скорее всего – это машины членов Партийного трибунала. Телохранитель распахнул парадную дверь дачи. Кольцов и три цэкиста, следовавшие за ним, пересекли по персидскому ковру большой холл со старинной мебелью и оказались на просторной пыльной веранде, которая нависла над озером. Здесь, в тени этой оформленной в деревенском стиле веранды, сейчас обедали члены трибунала. На большом столе перед ними было вино, обильные закуски, приготовленные тремя поварихами дачи, и, конечно, «коронка» Гостевой дачи – огромное блюдо золотистых карпов, запеченных с шампиньонами в сметане. Выпивая и закусывая, все члены трибунала были оживленны, веселы, и, входя на веранду, Кольцов уловил конец анекдота о чукче, ставшем бизнесменом. Но при неожиданном появлении Кольцова и цэкистов все смолкли.