Застыла в небе Луна-Селена: смотрит, не налюбуется на эту скачку-пляску лебединую. Бледны ее лунные кони перед конями Афарея.

Подпустил Кастор к себе близко одного из чудо-коней, перескочил на скаку-лете с белой кобылицы на него, и уже и Полидевк спрыгнул на летучем бегу наземь и другого коня чуть прижал к земле ладонью у холки: замерли оба коня на месте и только дрожат всем телом — так, словно паутина под лучами.

Серебрит ночь Луна-Селена.

Смотрят братья Диоскуры на пойманных коней. Что за кони! Разве конские это ноги? Не ноги, а струны. Разве конская это шея? Не шея — а лебедь. Разве конская это кожа? Не кожа, а белолунье утреннее. Залюбовались и не заметили, как исчезли белые кобылицы, Левкиппиды. Оглянулись — нет кобылиц: только стоят поодаль от них две девушки — Фойба и Гилаейра. Как увидели девушки, что Диоскуры на них смотрят, взмахнули трижды руками по воздуху, отделились от земли и уже улетают двумя белыми лебедями от Диоскуров — прямо в облака. Да какими лебедями!

Но уже и братья на конях-лебедях. Покорны им кони. Скачут кони вслед за двумя лебедями, и вырастают у коней на скаку с боков крылья. И вот уже и впрямь не простые это кони, а кони-лебеди: тоже под самые облака летят — лебедей нагоняют.

Долго ли, коротко ли длилась погоня, но не ушли девы-лебеди от коней-лебедей. Держат братья Диоскуры по белой лебеди у своей груди, и несется им Заря-Эос навстречу.

Не раз сходились старшие великаны, братья Левкипп и Афарей, и говорили меж собой о младших. Скажет Левкипп Афарею:

— У тебя, Афарей, сыновья Афариды, у меня — дочери Левкиппиды. Вот бы быть Левкиппидам за Афаридами. Вот бы быть лебединым девам за титанами.

И ответит Афарей Левкиппу:

— Быть так. Все глаза просмотрел Линкей: смотрит не насмотрится на сестер Левкиппид, хотя все насквозь видит. Пора.

Не молчали и сами Афариды, Линкей и Идас.

Говорит поутру Линкей Идасу:

— Видел я душу и тело Гилаейры. Душа у нее — как тело, и тело у нее — как душа. Вся насквозь светится Гилаейра. Нет на свете девы светлее ее. Вот бы мне добыть Гилаейру в жены!

Говорит он ввечеру Идасу:

— Видел я тело и душу Фойбы. Тело у нее — как душа, и душа у нее — как тело. Вся насквозь из знойного золота Фойба. Нет на свете девы солнечнее ее. Вот бы мне добыть в жены Фойбу! Не отделить их друг от друга, как не отделить свет солнца от его золота. Вот бы взять нам их обоих в жены!

Молчит Идас.

И снова говорит Линкей:

— Одна из них — как желток золотой, другая — как белок опаловый. А яйцо-то одно. Не отделить в нем желтка от белка, если не разбить яйцо. То-то обе они родились разом из одного серебряного яйца. Не могу я взять Гилаейру, не взяв Фойбу. Не могу взять Фойбу, не взяв Гилаейру. Вот бы взять нам их обоих в жены!

Молчит Идас. Только смотрит в сторону далекого ущелья, куда вход прикрыт водопадом, и каким водопадом! Весь он в радугах, словно не водопад свергается, а хламида титаниды Ириды.

И скажет наконец Идас:

— Возьми любую из Левкиппид. Где будет одна, там будет и другая.