×
Traktatov.net » Кирза » Читать онлайн
Страница 45 из 117 Настройки

Минут через двадцать выдохся и сдался.

— Вася, дал бы ему в рога разок, и всего делов! — сказал кто-то после их сражения.

Вася удивился:

— Рази можно?.. А убыв бы, тода шо?..


Никого из молодых Вася никогда и ни о чем не просил. Что нужно было, делал сам. Но и не вмешивался, когда кого-то шпыняли.

Самодостаточная единица — Василий Иванович Свищ.


Среди бойцов выделяется Арсен Суншев, кабардинец, призван из Подмосковья.

Сам Арсен ростом чуть больше метра, но фигура ладная, борцовская. Не заискивает, и не выебывается. Веселый и бесхитростный.

Мы с ним сдружились почти сразу. Я чуть не в два раза его выше.

— О, бля, Штепсель и Тарапунька пиздуют! — завидя нас вдвоем, острит взводный.


Мы, шнурки, знакомимся с бойцами. Ближайшие полгода нам шуршать вместе, причем вся черная работа ляжет на них. Правда, если что, отвечать придется всем вместе.

Саню Белкина, спокойного коренастого парня, призвали из подмосковных Электроуглей. Забавное название, раньше не слышал о таком. Вообще, замечаю, что существенно расширил свои познания в географии.

Мищенко и Ткаченко хохлы, причем один обрусевший совершенно, другой, Ткач — полная деревенщина. Оба мелкие, узкоплечие, Трое молдаван, низкорослых и кривоногих, из одного села, названия которого невозможно выговорить. Молдаван среди моего призыва не любит никто — спасибо Бороде и Соломону. «Вешайтесь, твари!» — первое, что говорит им при знакомстве Гончаров. Череп и вовсе замахивается кулаком. Но не бьет — не положено. Молдаване испуганно жмурятся.


С уборкой стало значительно легче. Бойцы вскакивают утром и бегут за швабрами — опередить «мандавох» — инструмента на всех не хватает. Белка и Ткач под моим началом отправляются в военгородок на расчистку территории. Темень, холод, синий снег. Скрежет лопат. Все как раньше, с той лишь разницей, что я не бегаю туда-сюда, а неспеша отбрасываю снег и даже успеваю покурить.

Молдаване таскают бачки в караул, моют там полы и расчищают снег под чутким руководством Черепа.

Никто из нас не собирается огрести от старых, поэтому «тормозить» бойцам не даем.


Жизнь налаживается.


В казарме процветает воровство.

Тащат друг у друга все, что плохо лежит. Хлястики с шинелей, значки с кителей, кокарды с шапок снимают. Шарят по тумбочкам. Пропадают часы, конверты, тетради, ручки. Деньги, сигареты по ночам из карманов вытаскивают.

Из каптерки целиком портфели и вещмешки исчезают. Каптерщик лишь разводит руками. Несколько раз его били, но вора так и не нашли.

Дежурному по роте завели особый журнал. В нем ведется опись сданных на ночное время денег и вещей. Желающие подходят перед отбоем и дежурный принимает на хранение.


В наряде. Иду на сон в казарму.

Морозец легкий. Воздух чистый, ключий. Тишина. Свежесть особая, ночная. Скоро утро. Под сапогами снег — скрип-скрип.

Поднимаюсь по лестнице, тяну на себя дверь казармы.

Натыкаюсь на стену тяжелого, спертого воздуха. В казарме сотня с лишним человек.

Четыре часа. Все спят.

Дневальный сонно вскидывает голову. Нехотя отрывает задницу от тумбочки. Гремит ключами, возится с железным ящиком, принимает на хранение штык-нож.