— Жрецы Двуединого, — подтвердил пацан. — Они иногда тоже покупают рабынь.

— Кто? Святоши? — удивился я.

Ну не вязался у меня образ рабовладельца со священником какого-либо божества, хоть ты тресни!

Халид кивнул.

Странные дела здесь творятся, в этом мутном Эфире.

Торги продлились ещё полчаса, и остальных рабов раскупили довольно быстро. Жрецы не купили ни одного.

— А теперь — жемчужина наших торгов — прекраснейшая чужеземка, которая своей красотой может смело блистать в любом из дворцов славного Эфира.

Её выход был настолько помпезно обставлен, что я поневоле восхитился торжественности момента. Сначала на помост, с которого свели последних рабов, поднялись два воина, подпоясанных поясами с висевшими на них ятаганами.

Это что ещё за группа поддержки?

Воины внушали уважение, своими монументальными формами и суровыми лицами.

А затем вышла она и я забыл, как дышать.

Казалось, что сейчас заиграет медленная тягучая музыка, и блондинка начнёт исполнять танец живота, поскольку кроме короткой прозрачной майки, и таких же укороченных шаровар, на ней ничего не было. Ни белья, ни головного убора. Ни-че-го.

Базарная площадь моментально утонула в диком восторженном рёве, а я забыл зачем пришёл сюда, сразу поняв, зачем на помосте находятся охранники.

— Держись рядом, — бросил я рабыне, которая безучастно стояла рядом, изображая из себя смирную овечку.

Поздно, девочка, я уже видел твои характеристики. Спиной я к тебе точно теперь никогда не повернуть, поскольку, судя по тому, что увидели мои глаза — я купил самую настоящую пустынную гюрзу.

— Что, господин имеет в виду? — язвительно откликнулась Зарима, а я скрежетнул зубами.

— А теперь слушай меня сюда, кобра недоделанная — прошипел я на ухо замершей девушке. — Если по твоей вине, мне не удастся вытащить свою подругу из этого демонова торга, я просто подарю тебя Наместнику. Ты меня поняла?

Посмотрев на девушку, я понял, что попал в цель.

— Поэтому прекрати из себя дуру корчить и не отходи от меня ни на шаг. Уяснила, говорю? Закрыла рот и выполняй то, что я скажу. Это мой приказ, рабыня! — чуть ли не рыкнул я, сдержавшись.

Вспыхнувший на мгновение ошейник дал понять, что мой приказ магическим ошейником понят, а лицо девушки на миг исказила болезненная судорога.

Оправившись от секундного шока, Зарима злобно сверкнула глазами, но мне было плевать. Главное сейчас не это. Не оглядываясь, я принялся маневрировать среди ставшей вдруг плотной людской толпы. Никто не пропускал напирающих сзади, так как все хотели сами оказаться как можно ближе к помосту.

— Начальная цена — один миллион золотом, — распорядитель не успел окончить фразу, как был перебит голосом одного из Жрецов Двуединого.

— Два миллиона!

Толпа выдохнула.

— Два миллиона, кто больше?

Все молчали, поскольку два миллиона было суммой настолько нереальной, что участников торга можно было посчитать по пальцам одной руки во всём Эфире.

— И наша жемчужина продана за…

— Десять миллионов! — заорал я, и на площади сразу воцарилась оглушительная тишина. — Даю десять миллионов за эту рабыню.

«Рабыня» до этого стоявшая с опущенным лицом, неверяще вскинулась и увидела меня. Глаза озарило такой безумной надеждой, что у меня в груди что-то дрогнуло.