Силора, глядя на вошедших из люка, кивнула, жестом приглашая Валиндру подняться и присоединится к ней, а Джестри идти по другой лестнице на последний этаж, в личные покои тэянки.
– Неплохо, Леди, – поприветствовала Валиндра, задумчивым тоном. – Так похоже на Главную Башню!
– Это не моя задумка, – заверила её Силора, а затем кивнула на скипетр. – Он помог?
– О, да! – воскликнула лич. – Грит... Арклем! Арк-лем!
– Рассказывай, – глубоко вздохнув, с нажимом попросила Силора, понимая, сколь бессвязным может оказаться доклад немертвой эльфийки.
Это заняло некоторое время, но Валиндра передала слова Аруники. Затем, отосланная Силорой, лич прошла футов десять вдоль ветки-балкона и остановился у самого края. Обернувшись на тэянку с озорной улыбкой на губах, Валиндра миновала ограждение и плавно спустилась во внутренний двор.
– И что же ты думаешь о нашем новом друге, об Арунике? – спросила Силора, когда Валиндра ушла.
Джестри, притаившись в небольшой нише чуть выше неё, не был удивлён тому, что колдунья заметила его присутствие. Вероятнее всего, проход в нишу не был закрыт именно затем, чтобы ашмадай мог подслушать разговор.
Джестри откинул лоскут чёрного полотна, казавшегося частью стены балкона, и приземлился рядом с тэянкой.
– Интересная женщина, – сказал он, изо всех сил стараясь не выдать свои истинные чувства.
Усмешка Силоры дала понять, что ашмадай это не удалось.
– Она не красива, – выпалил Джестри, чувствуя себя до невозможности глупо.
– Соблазнён улыбкой и словом, – произнесла тэянка насмешливым тоном, едва ли расстроившись. – Молодые люди такая лёгкая добыча.
– Нет, госпожа моя, любовь моя...
– Попридержи язык, Джестри, – перебила колдунья. – Или я вырву его.
Несмотря на угрозы и тот факт, что Силоре не составит труда воплотить их в жизнь, тембр её голоса ещё раз подтвердил, что её сложившаяся ситуация в большей мере забавляет, нежели огорчает. Она подошла к краю балкона. – Ты влюбился в неё, так?
– Нет, в смысле, я не…
– Боишься её?
– Конечно же, нет, – запротестовал Джестри.
– Хорошо, потому что в ближайшие дни ты можешь провести в кампании Аруники, – объяснила Силора. – Это подходит для тебя?
– Я выполню любую твою просьбу, – покорно ответил ашмадай. – Решения Силоры Салм не подвергаются сомнению.
– Хорошо, потому что я отдаю тебе приказ, и не смей меня разочаровывать: когда ты с Аруникой, ты обязан делать всё, что она прикажет. Прикажет убить самого себя – убей.
Джестри с трудом сглотнул, но кивнул. Таков был его долг как ашмадай.
– И если она захочет переспать с тобой, сделай это, – добавила Силора.
Джестри снова сглотнул, стараясь не кивать слишком охотно.
– Ты понимаешь?
– Я... – начал культист, но последние слова тэянки не шли из головы, и он, покачав головой, добавил: – Нет.
Силора засмеялась и, протянув руку, нежно погладила его по лицу:
– Мой бедный, невинный воитель, – сказала она. – Неужели ты считаешь, что подобный акт с Аруникой заставит меня ревновать?
Джестри думал, что должен сказать «нет»; думал, что должен признаться, что именно это его и пугает, и немедленно уверить, что Аруника вовсе не так красива, как тэянка, и что по-настоящему он может любить только Силору.