— Почему бы просто не поставить забор?

— Тогда я лишусь развлечения, потому что не смогу гонять оленей и кроликов. Собак они не боятся, и это моя вина, так как я научила парней не гоняться за… упс. Я опять о собаках. Мне нравится, как здесь пахнет.

Фиона глубоко вдохнула сосновый аромат, с благодарностью заметив, что головная боль немного отступила.

— Мне нравится, как свет струится сквозь кроны деревьев. Когда-то я думала, что стану фотографом, потому что люблю свет, и тени, и лица людей, и позы. Но у меня не получались интересные фотографии. А потом я хотела стать писателем, однако заскучала и подозреваю, что и тут у меня ничего бы не получилось. Правда, я люблю делать заметки… для блога или информационных бюллетеней, или маленькие статьи о, ну, вы знаете, по теме, которой я сейчас старательно избегаю. А потом мне показалось, что я могла бы стать тренером по легкой атлетике, но… я подумала, что мне не хватит твердости характера. Правда, я не уверена, так ли уж нужна твердость характера в двадцать лет. Почему вы молчите?

— В основном потому, что вы никак не заткнетесь.

Фиона вздохнула.

— Это правда. Я болтаю всякий вздор, потому что не хочу думать. И я прекрасно сознаю, что пригласила вас прогуляться, чтобы не думать и не грустить. Я не злюсь. Я тоскую, а это разные вещи.

— А по мне, так одно и то же.

— Вы твердый орешек, Саймон. Это не должно было бы привлекать меня.

Они вышли на полянку, окруженную огромными деревьями. Пышные кроны смыкались высоко в небесах и вздыхали на ветру, как морской прибой.

— Почему Оркас? — спросила Фиона. — Почему из всех возможных мест вы выбрали Оркас?

— Здесь тихо. Мне нравится жить у воды. Подержите. — Он сунул ей поводок и отошел к большому крученому пню, наполовину вывороченному из усыпанной хвоей земли.

Саймон обошел пень, присел на корточки, постучал по нему.

— Здесь еще ваша собственность?

— Да. Мы ушли недалеко.

— Я хочу взять это. — Он покосился на Фиону. В его глазах цвета старинного золота мелькнули искорки солнечного света. — Можно мне это взять?

— Вам нужен… пень?

— Да. Если настроены жадничать, я могу заплатить.

— Сколько? Я собираюсь на спа-курорт.

Фиона подошла поближе, пытаясь понять, что Саймон нашел в дурацком пне. Саймон оттолкнул изготовившегося облегчиться возле его находки Джоза.

— Писай где-нибудь в другом месте. Десять баксов. — Фиона презрительно фыркнула. — Он ведь просто торчит здесь. Вы им не пользуетесь. Я его выкорчую и унесу. Двадцать, но это предел.

— Посадите в дырку дерево, и мы в расчете.

— По рукам.

— Что вы из него сделаете?

— Что-нибудь.

Фиона внимательно рассмотрела пень, обошла его, как раньше Саймон, но не увидела ничего, кроме скрученных останков дерева, сломанного давней бурей.

— Хотела бы я иметь ваше воображение. Чтобы посмотреть на пень и увидеть что-то художественное.

Саймон поднял на нее глаза.

— Вы посмотрели на этого пса и что-то в нем увидели.

Фиона улыбнулась.

— А вот это действительно мило. Теперь я, наверное, должна пожалеть, что придиралась к вам.

— У вас странная шкала оценок, Фиона. Вы «будто бы» ответили на мой поцелуй, а на самом деле вцепились мертвой хваткой. Придраться, по-вашему, значит послать меня к черту.