Касперски хотел было сказать, что занятой-то он, конечно, занятой, но ради лишних нескольких минут с такой прекрасной женщиной, как она, он готов послать всю свою занятость к бисовой матери. Но… не сказал. Кивнув, он простился с клиенткой и поспешно вышел из номера, окрыленный идеей сшить этой прекрасной женщине такие ботики, каких мир еще отродясь не видывал, ибо она, несомненно, достойна того.

Начать он решил тотчас по приходе в мастерскую…

Мастер по пошиву дамской обуви пан Радек был старше Касперски лет на тридцать с гаком. Он знал себе цену, поэтому, когда шел сюда, принял решение запросить за исполнение заказа баронессы по самому высшему пределу.

«Баронесса не будет торговаться из-за нескольких золотых, она ведь не базарная баба», – справедливо рассудил про себя пан Радек. Поэтому, войдя в номер Ольги одновременно с глухим уханьем напольных часов, отбивающих шесть часов пополудни, и поздоровавшись, он торжественно, но безапелляционно произнес:

– Хочу предупредить, мадам, заказ обойдется вам недешево. Отнюдь.

– Размер оплаты не имеет для меня значения, – небрежно повела плечиком Ольга. Какая разница, сколько запросит этот старик, если она не собирается платить вовсе? – Главное, чтобы мои туфли были удобны для носки и сшиты настоящим профессионалом своего дела, чтобы смотрелись они шикарно и были такими, какими я хочу их видеть.

– А какими вы хотите их видеть? – заинтересованно спросил мастер.

– А вот такими, – произнесла Ольга и ткнула пальчиком в ту самую картинку из французского журнала мод, которую два часа назад показывала владельцу сапожной мастерской пану Касперски.

Радек взял журнал в руки. Внимательно рассмотрел картинку и хмыкнул. Потом голосом непревзойденного специалиста, каковым, собственно, он и являлся в Тыхах, произнес:

– Здесь будет очень много работы.

– Я понимаю, – заметила Ольга.

– Когда вам нужны эти ботики?

– Завтра, – быстро ответила Ольга. – Ровно к шести вечера, не раньше и не позже…

– Это срочный заказ, – пояснил пан Радек.

– Да, срочный, – согласилась Ольга. «Давай, старый хрыч, скорее называй свою цену и уматывай», – подумала она и обворожительно улыбнулась чудо-мастеру.

Но ни улыбка, ни знаменитый взор аферистки не произвели на него никакого впечатления.

– А за срочность требуется надбавка, – продолжал тянуть резину старик. – И немалая. Отнюдь! Возможно, мне придется просидеть за работой всю ночь, а в моем возрасте это… сами понимаете… Весьма нелегко!

– Хорошо, – сдержанно сказала Ольга, теряя терпение, и чуть не добавила: «Давай, старый, говори свою цену и снимай мерку!»

– В общем, за все про все ботики вам станут… в восемьдесят восемь крон, – выдал наконец цену «старый хрыч».

– Я согласна, – кротко ответила Ольга и протянула ножку для мерки…

Любовь приходит к людям по-разному.

Кто-то весьма долго присматривается к объекту своего любовного вожделения, заводит вначале ненавязчивую дружбу с понравившейся барышней и долго ходит вокруг да около. По истечении трех-четырех лет, а случается и дольше, он признается наконец в своих выросших до небес чувствах. После чего предлагает потерявшему всякое терпение объекту (барышне) руку, сердце и кошелек – если тот, конечно, наличествует.