Все три партии отправились в разные стороны.
Яну, конечно, хотелось идти с Сэмом, но пришлось подчиниться жребию. Впрочем, Чижик оказался довольно хорошим товарищем, несколько медлительным, зато вполне сговорчивым.
Оставив позади холмистую местность, путники вскоре очутились перед обширной топью. Идти было трудно: ноги постоянно уходили по колени в мох, под которым была вода. Ян для себя и своего спутника вырезал по длинной палке. С помощью этих палок они, прежде чем сделать шаг вперед, нащупывали дорогу, чтобы не увязнуть в болоте.
Через полчаса трудный путь стал надоедать спутнику Яна, и мальчик начал просить вернуться назад. Ян уговорил его продолжать путь, и вскоре они подошли к небольшой реке, похожей по описанию Калеба на Бобровую. И действительно, Ян нашел на берегу следы бобров и срисовал их; потом ему попалась замысловатая запруда из глины и древесных ветвей. Ян взял одну ветку, обмазанную глиной с приставшими к ней волосами бобровой шкуры, и спрятал ее в сумку.
После этого юные путники пошли вдоль речки и вскоре добрались до небольшого бугорка, на котором оказалось совершенно сухо. Здесь Ян, к большому удовольствию своего уставшего спутника, решил сделать привал и индейским способом развел костер, причем немало удивил Питера Бойля.
Подкрепившись мясом с хлебом, напившись чаю и отдохнув, Питер повеселел.
– Ну, у Бобровой реки мы побывали, теперь пойдем к индейцам, – сказал Ян; он рассчитывал побывать во всех трех местах, указанных Калебом.
Мальчики направились к северу. По дороге они спугнули стаю уток, и Яну удалось подстрелить одну из птиц.
Через несколько миль Питер снова стал жаловаться на усталость и нездоровье. Вопреки предостережениям Яна, он часто пил болотную воду и расстроил себе желудок.
Скрепя сердце Ян выбрал новое возвышенное место и развел на нем огонь, чтобы напоить заболевшего товарища горячим чаем, подкрепиться самому, а потом отправиться в обратный путь. После нескольких кружек горячего напитка, благотворно подействовавших на больного, последний заснул. Ян знал, что сон – самое лучшее в подобных случаях средство, и отошел немного в сторону, чтобы не тревожить заснувшего товарища.
От нечего делать мальчик принялся осматривать окрестности. Неподалеку он заметил дым, не сигнальный, а обыкновенный. Ян направился в ту сторону и вскоре увидел небольшую зеленую равнину, посреди которой весело протекал ручеек с прозрачной водой. На берегу ручейка стояли три индейских типи.
Ян догадался, что это и есть поселение индейцев, о которых говорил Калеб. С сильно бьющимся от радостного волнения сердцем мальчик смело направился к индейцам. Через полчаса он дошел до них и был встречен яростным лаем нескольких собак. На лай из одного типи вышел высокий пожилой индеец и с удивлением посмотрел на юного белого дикаря с луком в руках и колчаном со стрелами за плечами.
Ян, как учил его старый охотник, приложил правую руку к сердцу, в знак своих миролюбивых намерений, и сделал попытку объясниться знаками. Он ткнул себя пальцем в грудь, потом поднял вверх два пальца, желая этим показать, что их только двое; затем, обернувшись назад, объяснил знаками, что там находится его товарищ и что он лежит больной. В довершение всего мальчик показал себе на рот и на живот, поясняя, что он голоден.