Мальчик прилег и снова задремал. Чуть погодя вой повторился, еще более протяжный и страшный. Ян вздрогнул, приподнял голову и увидел, что Сэм сидит на постели и тревожно прислушивается.

– Что это такое? – дрожащим шепотом спросил он.

– Н-не… знаю, – заикаясь, прошептал Сэм. – Где наши томагавки?

– Большой тут, а маленький, кажется, мы оставили снаружи.

– Напрасно! Ну, впрочем, все равно, пускай он остается там до утра. Выходить за ним не стоит… А теперь давай послушаем еще.

И они снова насторожили уши. Вой не повторялся, и мальчики наконец крепко заснули.

Ян проснулся, когда яркое утреннее солнышко наполнило типи рассеянным светом.

– Дятел, вставай!.. Пора! – весело крикнул он, расталкивая сладко спящего товарища.

– А?.. Что? – пробормотал тот, протирая глаза.

– Вставай, говорю! Смотри, как светит солнце!

– Я еще немного полежу, а ты пока займись завтраком… Сегодня твоя очередь, – проговорил Сэм, лениво потягиваясь.

Ян поднялся и занялся приготовлением завтрака. В золе потухшего костра нашлось несколько тлевших еще угольков. Юный «повар» раздул их и подбросил хвороста. Вскоре в котелке закипала вода для кофе, а на сковородке шипела яичница с ветчиной.

Лежа на спине, Сэм наблюдал за действиями товарища.

– Поваром ты, пожалуй, еще можешь быть, а в истопники не годишься, потому что ничего не смыслишь в топливе, – заметил он. – Смотри, как у тебя сыплются искры… Ты, того и гляди, сожжешь нашу постель, а то и все типи!

Искры и правда одна за другой с треском вылетали из костра, попадая на постель и на покрышку типи.

– Я же не виноват, что дерево дает искры… – возразил Ян.

– Ты, наверное, подбросил в костер сучков вяза или…

– Именно вяза. А что?

– То-то и оно! Береза, клен, ясень, орешник не дают искр, а вяз, каштан и кедр всегда разбрасывают искры, потому они и не годятся для костров, особенно тех, которые разводят внутри типи. Каждый индеец это хорошо знает.

– Ну, хорошо, теперь и я буду знать, – слегка сконфуженным голосом проговорил Ян и прибавил: – А ты вставай. Яичница давно готова, да и вода вот уж закипела.

Сэм поднялся, и мальчики весело позавтракали. За едой они от души смеялись над своими ночными страхами и подтрунивали друг над другом.

После завтрака мальчики приступили к переодеванию, им очень хотелось быть настоящими индейцами.

– А как быть с Гаем, Дятел? – спросил вдруг Ян. – Возьмем его опять в свою компанию?

– Я тоже думаю об этом, Бобр. Не хотелось бы снова связываться с этим озорником, но втроем веселее. К тому же мы ведь уже приняли его в наше племя.

– Тогда подадим ему сигнал!

«Индейцы» вышли из типи и испустили несколько пронзительных визгов, чередуя их криками: «Го! го!» На этот условный сигнал Гай обычно тотчас же являлся.

Призыв не остался без ответа: вскоре Гай показался, размахивая «веткой мира» в знак своих дружеских намерений.

Правда, шел он очень медленно, сильно хромая и опираясь на палку. Гай был по обыкновению босиком, причем его левая нога была обвязана тряпкой.

– Что случилось с твоей ногой, Ветка? – полюбопытствовал Сэм. – Уж не было ли у тебя стычки с бледнолицыми?