Шкатулка выпала из рук отца. Проклятый артефакт глухо застучал о ее стенки, словно мое сердце, сейчас бешено бившееся в груди.

Принц улыбнулся, наклонился, поднял шкатулку и протянул королю.

– Вы случайно уронили, Ваше Величество.

– Что происходит? – спросил папенька. – Что все это значит?

– Да! – раздался взволнованный голос бабули. Покинув свиту, вдовствующая королева Миневра встала рядом со мной, словно желая защитить. – Мне тоже хотелось бы знать, что здесь происходит!

Я смотрела на Стича, а он – на меня, и в его глазах не было ни скромности, ни покорности, на растерянности, то есть всего того, что я привыкла ранее в них видеть. В них пылало пламя страстной натуры, сдерживаемое стальной волей.

Отец разглядывал нас обоих, словно висельников, вломившихся во дворец с целью украсть трон и застигнутых на месте преступления.

– Простите… Позвольте мне сказать! – вдруг раздался голос, который я меньше всего ожидала услышать.

Онтарио пытался выйти из толпы, но герцог повис на его плече, как бульдог, не пуская.

Никто не успел опомниться, когда бабушка грозным тоном приказала:

– Говорите, юноша! Ананакс, отпустите его!

Герцог поник и отступил. На миг я увидела, как блеснула седина на макушке Его Светлости, и мне стало его искренне жаль. Он любил сына и был готов ради него на все.

Онтарио подошел к нам, в волнении сжимая руки. Впервые на моей памяти он выглядел таким… потерянным?

– Ваши Величества, Ваши Высочества, в произошедшем недоразумении виноват только я, – грустно сказал он. – И я готов понести наказание…

В толпе раздалось два вскрика – это Аманда упала в обморок и повалила стоящую рядом тетушку Селесту.

– Помолчи, друг мой, – неожиданно произнес Стич.

И таким властным голосом он это произнес, что Онтарио тут же закрыл рот.

– Все произошедшее, действительно, недоразумение, Ваши Величества и Ваше Высочество, – продолжил неверийский принц. – Если вы позволите, я расскажу историю, больше похожую на сказку.

– Только сказок нам не хватало, – фыркнул отец.

Он в ярости прижимал к груди шкатулку, и делал это с такой силой, что я всерьез опасалась и за шкатулку, и за его кости.

– Говорите, Ваше Высочество, я люблю сказки, – не обращая на сына внимания, произнесла бабуля.

– А вы, принцесса, любите сказки? – поинтересовался Стич.

До поездки в Самыйсокс я бы ответила, что сказки – глупость. В них не умирают хорошие люди и добро всегда побеждает зло. Но заглянув в глаза мифического существа, я сама на мгновенье попала в сказку. Пусть даже это была история далекого прошлого.

Я кивнула. Стыдно признаться, мне хотелось немедленно повторить поцелуй! Потому что именно в нем скрывалась разгадка тайны происходящего.

– Прекрасно, – констатировал принц. – Но прежде я попрошу прощения у своего друга, Онтарио Ананакса, за то, что втянул его в авантюру с волшебным артефактом, не подозревая, чем все это кончится.

– У друга? – воскликнул герцог.

– Да, Ваша Светлость, – повернулся к нему Стич. – Мы с вашим сыном подружились на первом курсе академии. Однажды он возразил учителю, тот вспылил… Учитель допустил ошибку, а Онтарио со свойственной ему скрупулезностью указал на это. Я принял сторону Ананакса – так мы познакомились. Годы обучения мы провели бок о бок, вместе осваивали нелегкую науку международных отношений и проводили свободное время…