– Разве она не делилась с вами подробностями своей жизни?

– Ну, если честно, мы уже несколько дней не общались. Мелани плохо себя чувствовала. Мигрень… – затихла она, явно поняв, что это обстоятельство может оказаться важным.

Дэвид ждал, но Энн Маргарет, очевидно, решила, что молчание – золото.

– Нам действительно очень нужно поговорить с Мелани, – надавил Дэвид.

– Не сомневаюсь.

– Если вам известно, где она…

– Нет.

– Уверены?

– Я ее босс, агент, а не мать.

– Если мы узнаем, что вы прячете беглянку… – тихим стальным голосом произнес Дэвид.

Но Энн Маргарет осталась равнодушной. Если она что-то и знала, то решила держать при себе.

Риггс оставил свою визитку. Пусть синий герб ФБР смотрит на хозяйку кабинета после ухода агентов.

Уже в дверях Дэвид вдруг спросил:

– Вы когда-нибудь слышали имя Анджела Джонсон?

– Нет, – вздрогнула она.

– Как насчет Энни?

У женщины на щеке дернулась жилка.

– Меня зовут Энн Маргарет Доусон. Вот и все имена, на которые я откликаюсь, агент, по крайней мере в хороший день.

– Разумеется.

– Разумеется, – тонко улыбнулась она.

– И что вы думаете? – спросил Ченни уже в машине.

– Пока не знаю.

– По-моему, она довольно тяжело восприняла новость.

Дэвид побарабанил пальцами по рулю, затем завел двигатель.

– Думаю, за ней стоит присмотреть.

– Вряд ли. Мелани Стоукс растеряна и напугана. А вы в подобном состоянии явились бы на работу в донорский Центр?

– Нет, но если бы меня на самом деле звали Энн Маргарет Доусон, я бы не вздрогнул при упоминании Анджелы Джонсон.

– Кто такая Анджела Джонсон?

– Вроде бы жена Рассела Ли Холмса.

– Вы полагаете… – вытаращился Ченни.

– Энн Маргарет, Энни, Анджела. Слишком много «Энн» для простого совпадения.

– И она из Техаса.

– И подходит по возрасту.

– Боже мой, – выдохнул Ченни.

Дэвид молча кивнул и рванул с места. В голове роились тысячи мыслей, но в первую очередь грызла тревога за Мелани.

– Дерьмо, – заявил Ченни, когда они уже подъезжали к Бостону. – Риггс, мы чертовы половые шовинисты.

– Возможно.

– Задумайтесь на мгновение. У Стоуксов нет мотива ворошить прошлое. У О'Доннелла тоже. Уж не говоря о Мелани. А вы твердо уверены, что Рассел Ли Холмс мертв?

– Да, совершенно уверен.

– Остается жена Рассела Ли Холмса? Что, если за всем стоит Анджела Джонсон, ведь она наверняка в курсе той давней истории?

– Боже мой, – поддразнил Дэвид. – Мы чертовы половые шовинисты.

– Ей точно известны все детали преступления и жизни семьи Стоуксов.

– Что объясняет алтарь в спальне Мелани. Если бы ты был женщиной, отказавшейся от своей дочери двадцать лет назад, чтобы защитить и обеспечить ей лучшую жизнь, то мог бы и захотеть, чтобы она вспомнила. Или занялась поисками настоящей матери.

– Боже. Первое, чем займусь завтра утром…

– Найдешь все что можно на Анджелу Джонсон. И на Энн Маргарет Доусон.

– Понял.

Дэвид вернулся домой в десять вечера. На мгновение застыл перед дверью своей квартиры. Мелани знает, где он живет. Вдруг она приехала сюда по собственной инициативе, вдруг рискнула дать ему второй шанс?

Он отпер дверь и толчком распахнул. Лунный свет озарял привычный кавардак в его личном убежище, старый зеленый диван и пыльную коллекцию трофеев, которую не хватало духа выбросить.