Московиты вдалеке вновь возились у своих решеток. Залегшие стрелки продолжали стрелять, хотя уже гораздо спокойнее. Но после всех взрывов на ружейные пули большинство защитников не обращали внимания.

Теперь артиллеристы вновь вернулись к орудиям. Раздались первые выстрелы. В ответ решетки окутались дымом и оттуда к городу вновь вылетела очередная партия снарядов.

Некоторые из них не смогли долететь до цели, в злобе своей лишь вздыбив снег перед бастионами. Другие перелетели стены и обрушились на дома и улицы. Лишь небольшая часть взорвалась среди защитников. Разрушить укрепления снаряды русских явно не могли. Зато от них хватало других бед.

Но шведские артиллеристы тоже показали свое мастерство. Пара наиболее метко пущенных бомб упала неподалеку от одной из решеток, и было видно, как несколько человек повалились в снег.

Русские дали еще один залп, после чего спокойно потащили свои странные орудия прочь.

Первую дуэль можно было считать выигранной. Так и было объявлено во всеуслышание разосланными комендантом офицерами. Только почему-то никого это не радовало.

Ладно, сегодня московиты почему-то отошли. А если они устроят правильные укрепления и займутся обстрелом вновь? Чем тогда закончится огненная перебранка?

Полковник словно слышал, как в уцелевших домах жители начинают робко спрашивать друг друга:

– Может, лучше сдаться?

Государства сменяют друг друга, но имущество остается. А будешь сопротивляться – потеряешь не только нажитое, но и саму жизнь.

Стоит ли игра свеч?

Кабанов прекрасно понимал: использованные в первый день средства не годятся для взятия первоклассной крепости. Все это больше воздействует на психику защитников, чем на оборону. Вот только именно от духа осажденных и зависит стойкость крепостных сооружений.

Преодолеть под обстрелом голое заснеженное поле – это сколько же людей поляжет! Да еще потом карабкаться на стены…

Пусть оружие у шведов менее совершенное, оно убивает ничуть не хуже, чем штуцера и револьверные ружья. А уж картечь…

Нет, штурм – последнее средство. Главное – лишить гарнизон веры в свои силы. А там, может, удастся заставить шведов выбросить белый флаг без напрасных потерь со своей стороны.

А уж сколько погибнет врагов – никакой разницы. Гуманизм тут ни при чем. Война – жестокая по определению штука. Пока идет бой, чужие – не люди, а только мишени. Любая жалость к ним – это безжалостность к своим. Аксиома, которую любой военный усваивает в первом же бою. Если не раньше.

Кабанов просто выполнял определенную работу. По возможности – как можно эффективнее, с минимальными издержками.

Совсем без потерь не обошлось. Но для боя они были небольшими. Ставший уже далеким штурм Азова обошелся на несколько порядков дороже. А уж первое «невзятие» турецкой твердыни – и вовсе. Да и сражение у Риги шло отнюдь не в одни ворота. Тут же – сущие мелочи. Не бывает так, чтобы вообще никого не задело.

Сами солдаты относились к гибели товарищей достаточно спокойно. Люди умирали просто так, безо всякого боя, от обычных болезней и тягот. От пули или осколка даже не столь обидно.