— Я хочу, чтобы ты поверил в реальность происходящего.

— А я верю.

— Почему-то мне кажется, что это не так, — сказал Холден. — Возьмем даже случай с нашим полетом сюда. Ты знал, что это опасно, знал, что СБА будет охотиться за нами, знал, что Веннту находится в списке первоочередных целей для Империи, но все равно настоял на том, чтобы мы отправились сюда. Почему? Тебе настолько небезразлична эта девушка? Или ты просто стремился закончить квест?

— Ты пытаешься намекнуть, что я игнорирую опасности, потому что… Почему я это делаю?

— Может быть, потому, что до сих пор тебе удавалось выкручиваться и из более серьезных передряг, — сказал Холден. — Или потому что игроку в компьютерной игре ничего угрожать не может. Персонажу, за которого он играет, может, а игроку — нет.

— А ты, как я погляжу, считаешь себя тонким психологом.

— Просто у тебя все на лице написано, Алекс. Где твой инстинкт самосохранения? Остался в двадцать первом веке? Ты никогда не задумывался, что в ситуации, предоставляющей тебе на выбор несколько вариантов развития событий, ты всегда выбираешь самый опасный?

— Это ты о Веннту?

— И о том, что ты принял предложение Визерса. И о том, что ввязался в сомнительную авантюру, предложенную Асадом ад-Дином.

— Может быть, я считал, что выбора у меня нет?

Холден пожал плечами:

— Ты, конечно, молод и неопытен, но не до такой же степени.

— Имеешь мне еще что-нибудь сказать? — холодно осведомился я.

— Конечно, — сказал он. — А это твое предчувствие опасности, которое ты воспринимаешь как данность? Ты задумывался, откуда оно? Или просто пользуешься им напропалую?

— Ты пытаешься вызвать у меня приступ рефлексии и самокопания?

— Просто подумай об этом.

— Лишний повод пройти полное обследование, которое предлагает доктор Уоллес.

— Да делай ты все, что хочешь, — раздраженно сказал Холден. — Лишь бы это не помешало нам убраться с планеты, когда выполнение квеста по спасению капитана Штирнер будет завершено. И если твой дружок Реннер не прикатит в гости.

Боевая эскадра адмирала Реннера вошла в локальное пространство планеты Веннту за три дня до окончания реабилитационного срока капитана Штирнер.

В глубине души я почему-то был уверен, что так оно и произойдет. Если в первом акте на стене висит ружье, оно не может не выстрелить, если имперский флот объявился поблизости, он не может не атаковать.

И еще я был уверен, что мы не успеем убраться с планеты до того, как имперский флот атакует.

Это было логично. Это вписывалось в ту иррациональную картину мира, которую я успел нарисовать. Затишье после Тайгера-5 было слишком долгим, чтобы мы могли убраться с Веннту совсем без приключений. Как там говорил Кридон? Если ты не идешь за событиями, они сами приходят к тебе.

Я ничуть не удивился, когда в нашей комнате заработало местное радио и спокойный, даже отчасти скучающий голос мистера Вэлла сообщил, что имперские корабли вошли в систему Веннту и направляются к планете и что президент объявил военное положение.

Я был спокоен, когда, спустя десять часов после этого заявления, диктор местного канала сообщил о первом боевом столкновении и о попытке прорыва имперских сил в районе южного полюса планеты. В новостях сообщили, что нападение было отбито и имперцы понесли тяжелые потери, а также рассказали о героизме местных защитников, отразивших атаку, и ремонтников, которые под огнем начали устранять повреждения орбитальных боевых станций. Показали несколько кадров из космоса — с тем же успехом они могли взять картинку, снятую при любом другом столкновении в открытом пространстве, настолько невнятно там все было показано, — и несколько фотографий особо отличившихся веннтунианцев. Потом в прямом эфире выступил президент Джинелли, который произнес стандартную речь о подлом нападении имперских головорезов, опасности, угрожающей истинным демократическим ценностям Венту, и прочую стандартную чепуху про «тревожный час — час испытания для всех нас, час, когда нация должна объединиться, и все, как один…».