— Я не люблю сюрпризы. В чем дело?

— Когда они решили прорываться, Азим вызвался быть первым и отвлечь огонь на себя. Поскольку шансы его в таком случае расценивались крайне невысоко и он сам это понимал, он настоял на том, чтобы пилотировать «Ястреб» в одиночку. Вообще без экипажа.

— То есть капитан Штирнер…

— Сидит сейчас за джойстиками этого корабля, — сказал Риттер. — Потому что мой пилот примеряет боевой скафандр и готовится пойти с нами.

Это было странно, но я все же испытал какое-то облегчение при известии о том, что Кира жива. Конечно, в дальней, да и в самой ближней перспективе сей факт не имел никакого значения, и вряд ли у нас останется время, чтобы хотя бы попрощаться наедине, но мне стало чуточку лучше.

Самую малость.

Говорят, что перед смертью у человека обостряются все чувства. Не знаю, как у других, а у меня все происходит наоборот. Чем реальнее летальный исход, тем больше на меня накатывает безразличие к собственной судьбе, эмоции приглушаются, и все, что недавно казалось таким важным, становится мелким и незначительным.

Может быть, это какая-то своеобразная защитная реакция. А может быть, просто вот такой я урод.

Кира действительно сидела за джойстиками в кресле первого пилота, и, когда я вошел, мы обменялись с ней взглядами. Хотелось бы мне сказать, что я прочел в ее глазах что-то, кроме спокойной решимости, но это было бы враньем. Или я просто не умею читать по глазам.

Осторожно, пытаясь ничего не сломать, Риттер уселся в кресло штурмана. Я просто прислонился к стене и стал смотреть на затылок капитана Штирнер, вернувшейся к управлению судном.

— Подлетное время? — осведомился Риттер.

— Тридцать шесть минут. Что мне следует искать в конечной точке?

— Там должен быть остров, — сказал Риттер. — Небольшой скалистый остров.

— И?

— Если я что-то понимаю в секретных военных базах, из космоса ее не должно быть видно, — сказал Риттер. — Но если знать, что ищешь, то при визуальном контакте на небольшом расстоянии можно обнаружить некие характерные признаки. К тому же там неподалеку должен быть припаркован целый крейсер.

— И?

— И мы сойдем. А вы будете осуществлять поддержку с воздуха, капитан. Раз уж так все сложилось.

Кира фыркнула.

— Да, это не штурмовик, — согласился Риттер. — Но все же какое-то вооружение на борту есть.

— При всем моем уважении, полковник, но скажите, вы на самом деле намерены воевать с крейсером и двумя ротами десантуры, когда шансы настолько не в нашу пользу?

— Я знаю, что по галактике ходят легенды о потрясающей изобретательности сотрудников СБА, но в данный момент ничего другого мне в голову не приходит.

— Вы…

— Я карьерист и приспособленец из отдела внутренних расследований, но я отнюдь не отягощенный суицидальными наклонностями идиот, если вас беспокоит именно это, капитан, — сказал Риттер. — То есть, конечно, я готов признать, что от этой атаки на астрономическую единицу разит суицидом, но, в отличие от подавляющего числа других самоубийств, наше не будет бессмысленным. По крайней мере, оно не должно таким быть.

— И какой же план? Может быть, мне просто с размаху грохнуть эту посудину об эту вашу базу?