Сети спали, и один из следопытов проговорил, запахивая на груди порванную одежду:

— Глупый ты мужик, Василий. Сам себе подписал приговор, — похабно усмехнулся.

— Время покажет, — все так же спокойно отозвался Василий.

— Жди знака после следующего полнолуния, — сказал второй следопыт, и оба они исчезли так же незаметно, как появились.

А Вася вернулся ко мне и как ни в чем небывало предложил:

— Пошли домой?

— Ну уж нет! Сначала ты объясни, что это было?

Вот и не хотела, а склонялась к мысли, что следопыт прав, и Вася — непроходимый тупица.

— Я сделал то, Ксюша, что должен был. Поступил по чести и совести.

— Да? Почему же ты раньше бегал от них? — съехидничала я, хоть и на душе уже вовсю скребли кошки.

— Копил силы для магической печати, — пожал он плечами.

— А меня, значит, в свои планы посвящать не собирался, — кивнула я собственным мыслям, лишний раз убеждаясь, что в жизни этого мужчины являюсь случайным и коротким эпизодом.

— Не к чему тебе лишние волнения, Ксюш.

— Да пошел ты, Вася!.. — и гордо потопала вперед.

Хочет, пусть идет следом, так и быть, впущу. А нет, так пусть валит на все четыре стороны. Я тут, значит, волнуюсь за него, места себе не нахожу, втюхалась в этого идиота по самое не хочу, а он копит силы, значит, отсиживаясь у меня дома. И молчит якобы из гуманных соображений. Вот и пусть молчит дальше!

По мере приближения к дому я замедляла шаг все сильнее. В какой-то момент даже остановилась и оглянулась. Васи нигде не было, и за мной он идти не собирался. И так мне обидно стало, что уселась я на лавочку в своем дворе и горько заплакала. Плакала долго и со вкусом, размазывая слезы по щекам и выплескивая горе — поруганную и безответную любовь. А еще боль потери — ее я тоже оплакивала. И думала… Чем дольше сидела, тем о большем передумала.

Поле моей истерики Вася не вернется — к такому неутешительному выводу пришла, когда слезы уже давно высохли, а я поднялась с лавки, чтобы плестись домой. Может он и правда хотел как лучше, берег меня, а я сама все испортила.

Три лестничных пролета дались мне с великим трудом, и отпирая квартиру ключом, чувствовала себя столетней старухой, сидящей почему-то у разбитого корыта. Каково же было мое удивление, когда из гостиной донеслись звуки работающего телевизора, а вскоре и фигура Васи выросла в дверном проеме.

— Я уже хотел за тобой спускаться, — спокойно сообщил он. — Ночью на улице, одной небезопасно.

И я должна ему что-то ответить? Не дождется! Скинув босоножки, так что те едва не полетели в стену, сжав губы, я гордо прошествовала на кухню, да еще и хлопнула дверью. А сердце мое от радости уже готово было выскочить из груди. И губы растягивала улыбка, как старательно я те не сжимала. Не ушел, не бросил… Значит… впрочем, я не знала, что это может значить, но радости все равно сдержать не могла.

Налив себе сока, я вышла на балкон. А вскоре и Вася ко мне присоединился. Он бесшумно вошел и занял соседний пластиковый стул в моем личном островке отдыха.

— Прости, Ксюш, что промолчал, — тихо проговорил.

— Да ладно… — дернула я плечом, не переставая разглядывать темнеющий под балконом двор. — Дальше что?