— А если я упаду туда? — с ужасом смотрела я на низвергающуюся воду.

— Не упадешь, я не дам, — поступил лаконичный ответ. Судя по всему, сам он уже именно так и сделал — опустился на край дамбы.

А, была-не была. Упаду, не убьюсь — высота вроде небольшая. Только вот выбраться оттуда будет проблематично.

Василий галантно придержал меня, пока не устроилась удобно.

— Чувствуешь? — спросил через какое-то время.

— Что?

— Прохладу от воды.

Она, действительно, струилась по ногам, создаваемая движением воды.

— Чувствую, — кивнула я, заражаясь очарованием момента. Или настроение Василия передалось и мне. Но в душе вдруг проклюнулась грусть.

— Красиво тут и спокойно, — вновь проговорил он.

— А следопытов не боишься? — занудливо уточнила я.

— Ночью нет. Люди их племени отличаются крепким сном. Они сейчас залегли где-нибудь в лесу и храпят в две глотки.

Вот значит как. Получается, зря я за него боялась.

— Почему ты ушел?

— Захотелось погулять и подумать.

Наверное, он пожал плечами, ну так мне казалось. А может и нет. Да и какая разница.

— А почему пошел сюда?

Вася какое-то время молчал, а потом заговорил так тихо и печально, что все внутри у меня перевернулось от приступа жалости или сострадания.

— Я тебе не рассказывал… но живу я в лесу, недалеко отсюда. Если идти пешком, то от твоего дома до моего лагеря минут пятнадцать ходьбы…

— Как так?! — перебила я и вцепилась в плечо Василия. — Как пятнадцать минут? Ты же говорил…

— Пятнадцать минут, — спокойно повторил Вася, — если не считать безвременной пропасти между мирами.

— Ничего не понимаю, — пробормотала я и даже тряхнула головой.

Прядь моих волос за что-то зацепилась. Только когда Василий заговорил, поняла, что это он их перехватил и продолжает удерживать.

— Мягкие, как пух, и пахнут вкусно, — втянул он носом воздух. — Ты очень красивая девушка, Ксюша, хоть и мелкая, — зачем-то добавил. Это чтоб я не дай бог не сочла за комплимент, что ли? Да и фиг с ним! — Я хорошо знаю этот город. Когда мы были мальцами, то часто устраивали вылазки. Воровали магическое поле, укутывались в него и тикали в город. И на этой дамбе бывало просиживали ночи напролет. Только…

— Что? Что только?

— Озера все высохли давным-давно, и у нас это место пугает заброшенность, пустынностью, словно поселилась в нем смерть. Знаешь, как страшно нам было. Сидим, трясемся от ужаса, чувствуем подступающий морок, но не уходим… Страшно и желанно… И в крови кипит манорий.

— А это что такое?

— Как адреналин, только сильнее. Он вырабатывается в нашей крови, когда страшно. Такой продукт мутации…

Вася снова замолчал, а я погрузилась в раздумья. Постапокалипсис какой-то получается. Они живут так, как жили бы мы, если выжили или кто выжил после ядерной катастрофы. Вася — потомок тех, кому повезло. А может наоборот — не повезло.

— Так ты сознательно сбежал в наш мир? — осенило меня.

— Ну да… Говорю же, здесь мне все знакомо.

— А обратно вернуться можешь?

— Смогу, если пожелаю мгновенной смерти.

Ох, лучше бы я не спрашивала. От его ответа на душе стало так тошно, хоть вой.

— Вась, пошли домой, — нащупала я его руку и крепко сжала. Захотелось вдруг поддержать, успокоить что ли. Сама не понимала, что испытывала, только на глаза просились слезы. — Я покормлю тебя.