— О, для этого достаточно, чтобы он признал ее своей женой и провел над ней свой обряд с совокуплением! Это часть ритуала! В книгах о культуре нагов он описан — дребезжал голос, и тут же замялся. — В подробностях!

— Вот что он в ней нашел? — что-то рвал и что-то метал Адес, а я видела, как солнце уже садится, а в комнату ползет сумрак. — Она же уродина! У нас даже служанки красавицы по сравнению с ней!

Вот зря ты так! Женская самооценка подняла голову и решила мстить так, как не мстила никогда! Еще чего! Какой-то прыщ на белой заднице будет мне тут топтать самооценку! Хватит, надоело! Тоже мне герой! Кого-то он мне напоминает? Где-то в далеком мире есть у него собрат по разуму!

Моя самооценка поправила очки, отряхнула платьице, подарила миру улыбку ранимого и эфемерного создания, которое тут же достало скрипочку из футлярчика и решило выпилить все нервы в округе. Ничего, я ему голову отгрызу!

Я надевала чужое платье и старый, ветхий фартук, засовывала ноги в растоптанные и дырявые туфли, а потом пригладила уши, пытаясь завязать чепец. Свое платье я бросила в камин, глядя, как огонь пожирает его.

В комнату кто-то вошел, а я тут же присела, кочергой помешивая угли.

— Ты что здесь делаешь? — заорал толстый мужик с поросячьим носом и маленькими глазками, вытирая уголки пухлых губ. — Там на кухне рук не хватает! Бросай свой камин! Быстро на кухню! Сначала бал — помолвка, а потом свадьба! Шевелись!

Я встала, опустила голову и посеменила в коридор, по которому бегали служанки с блюдами. На одном их них был жареный кролик, в естественной среде обитания, щедро украшенный зеленью. Я провожала собрата грустным взглядом и урчанием желудка, пытаясь на ходу определить, из какого муравейника ползут эти муравьишки.

— Осторожней! Сейчас гуся уронишь! Вот бестолочь! — ругался кто-то.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Это не гусь! Это лебедь! — пытался перекричать еще один женский голос, а мне навстречу из какой-то неприметной двери выплывал огромный лебедь из крема.

— Ищите ее!!! Она где-то спряталась! Вот тварь! — кричал Адес, пока по коридору громыхала доспехами стража. — Она не могла сбежать! Хотя, пошлите людей! Ее нужно поймать!

Мимо меня пронесся железный табун и поросенок с хрустящей корочкой, которого едва удержала на руках пышная девица, проклиная громыхающий табун.

— Никого из замка не выпускать! — приказывал Адес, а я нырнула в неприметную дверь, спускаясь по лестнице.

Вот не поехала бы я сюда, всю жизнь потом виноватой себя чувствовала, если бы со змеюшкой что-то случилось. Пусть он и могущественный чародей, но не всесильный. И сражаться против целой Империи он вряд ли сможет. Откуда у меня это странное чувство, словно эту проблему я должна решить сама? Хорошо, ну останься я там, в Лагоре, ну начнись война. Кто от этого станет счастливей? Погибнет столько людей Мне слуг жалко. Только я имею право трепать им нервы. Прости меня, змеюшка. Прости своего кролика. Кролик не хочет всю жизнь прятаться в своей норке.