А с кредиторами Бодуэна разобрались просто. Пришли в лавку, где капитан брал товары, как бы сейчас сказали – под реализацию со страховкой в виде заложенного личного недвижимого имущества, поговорили по душам с торговцем и пришли к устраивающему нас всех варианту. Да и попробуй не приди к такому варианту, если во дворе почти весь наш десяток при оружии стоит и поглядывает так недружелюбно в сторону прижавшихся к стеночке псов-охранителей местных. А стража? Да где она эта стража? Пока её дозовёшься, да и дозовёшься ли? Потому как денежку малую мы им заплатили, чтобы они пока по другой улице погуляли.

Зато теперь этому уважаемому купцу можно свои торговые дела с нами вести.

С нами-то ему выгоднее будет, у нас и товар лучше, и ассортимент обширнее. А рассчитаемся позже – или деньгами, или нашими изделиями. В общем, заинтересовали, убедили, договорились к взаимной выгоде и разошлись, полностью довольные друг другом. Старые полные бочки решили пока не разгружать, а, наоборот, дополнительно догрузить корабль вином. Его лучше к Даниэлю отвезти и там выгрузить. И к нам немного забросить, кому хорошее вино помешать может?

– Боярин, мне бы поговорить? – уже вечером подошёл Послед.

– Говори, что мнёшься?

– Вижу, новое дело затеваете?

– Затеваем. Ты же слышал и видел.

– Потому и подошёл. А мне в нём места не найдётся?

– Так тебе же торговля разонравилась? Воинское дело тебе по душе. Или не так?

– Всё так. Только почему разонравилась? Потому что жизни в крепости нашей не стало. Всё князь под себя забрал, везде своих людей посадил. Дрёма своих родичей, новгородцев и ладожан к себе переманил, в город жить перебрался, торговые дела прибрал. Куда мне с ними тягаться? Сидел в нашей лавочке на торге тише воды ниже травы, опасался, что совсем выгонят. Лавку в крепости-то прикрыли, видел? То-то. Товары из мастерских мне почти перестали завозить, совсем трудно стало выкручиваться. Раньше баржи, струги водил с товарами, доверяли, а потом… Эх… С тобой-то совсем по-другому было… – махнул рукой в полном расстройстве. Воспоминания накатили, видимо. – Вот и решил тогда обратно в войско уйти, благо туда меня всегда взяли бы.

– И что теперь хочешь?

– Посади меня здесь старшим… Семью свою привезу, служить стану тебе по правде. Не предам.

– А что от нас далеко будет, не боишься?

– Нет, не боюсь. Есть ещё одна причина, почему сюда хочу. Тут меня никто не знает, могу сразу в люди выйти. Если ты разрешишь.

– Боярином хочешь стать?

– Это разве плохо?

– Не плохо. Справишься ли?

– Справлюсь. И потом, я же знаю, для чего вы это всё затеяли… – замолчал, вглядываясь в моё лицо, решился: – Хотите Оловянные острова разорить, смуту там устроить. Потому и наёмников решили нанять из нурманн. А я вам отсюда помогать смогу, когда закреплюсь, конечно.

И заторопился, заспешил, стремясь высказать наболевшее:

– Или возьму с собой сотню своих ребят, больше пока не надо, выкупим вскладчину на побережье подходящую землю, поставим там сначала заставу, потом расстроимся. Ну, как ты строил своё городище. Язык осилю. Народ к нам пойдёт, у нас условия будут лучше. Наберём войско, обучим, ты же нам поможешь? Окрепнем, тогда можно будет и дальше по сторонам посмотреть. А?