— Да, архитектор был просто да Винчи своего времени, — согласился с ним Ткачев, повернув-таки стену так, чтобы открыть проход. — В местных масштабах, естественно.

— Леонардо тоже не в столице родился, — не смолчала Елена, последовав за мужчинами в темноту тайного хода.

— Но творил он во Флоренции, Милане, и Риме.

— Дело совсем не в этом, — фыркнул Леха. — Да Винчи был девственником.

— Или геем.

— Один черт, в баб не влюблялся. От вас все беды! Тот же архитектор с рыбьей фамилией из-за кого пострадал? Из-за вас, — и ткнул пальцем в Елену. — Угораздило его втюриться в жену заказчика…

— Тихо, — шикнул на него Семен. — Слышите?

Все замолчали и замерли.

— Стон, — подсказал Ткачев.

Леша и Лена мотнули головами. Ни один не услышал посторонних звуков.

И тут по подвалу разнеслось:

— Помогитеееееее!

— Жека? — крикнул Алексей. — Мы идем… Ты где?

— Не знаю я, — донеслось откуда-то снизу и приглушенно. — Лежу на камнях и не могу двинуться. Переломался, похоже. Идите на мой голос.

— Мчимся, друг мой. Как Чип, Дейл и Поночка.

— Понятия не имею, о чем ты.

— Он что, мультики в детстве не смотрел? — спросил у Лехи Ткачев.

— «Следствие ведут колобки» только. — И уже громко, чтобы друг услышал: — Ты как в подвале оказался?

— Пошел за призраком белой женщины.

— Ты видел его средь бела дня? — вдохновился Леха.

— Да. Он явился мне и поманил… Я последовал. Но тут так плохо видно. Солнечные очки я выбросил, а нормальные, для зрения, не прихватил. Вот и провалился. Хотя… Именно тут я и должен был оказаться. В этой яме.

Они на самом деле обнаружили его на дне земляного углубления. Куда Женя свалился, наступив на гнилые доски. Такие же разделяли подвал и тайный ход.

Парни спрыгнули в яму и стали поднимать Ляпина. Тот издал протестующий вой:

— Осторожнее, я вам не мешок картошки!

— Да уж, он весит меньше, — пробормотал Семен. — Ты как два. И как умудрился пролезть в тот узкий лаз…

— Меня вели, — повторился Жека. — Именно сюда… И как будто подтолкнули невидимой рукой. За этим! — И показал какую-то пыльную книгу. Или толстую тетрадь в кожаном переплете.

— Что это? — спросил Семен.

— Дневник княжны Елены Ивановны Филаретовой. Висельницы. Или женщины в белом.

Ляпин так крепко держал его двумя руками, что Лехе пришлось отобрать его, чтобы они с Семой смогли вытащить его из ямы.

Дневник он сунул в руки Елены. Велел держать его.

Когда Жеку подняли, он потерял сознание.

Он был весь в крови. Лицо в подтеках, руки. А нога хоть и оставалась чистой, но висела плетью.

— Где тут ближайший травмпункт? — спросил у Лены Ткачев.

— В поселке. Ты проезжал его, когда сюда ехал. Абрамцево называется.

— Я знаю дорогу, — бросил фразу Леха. — Мы на попутках ехали, я запоминал.

Вдвоем они выволокли Жеку из усадьбы и погрузили в машину.

Лена проводила их и помахала вслед.

Когда пыль за юрким авто Семена осела, она направилась в Васильки. Шла не спеша, потому что читала.

Ляпин ничего не выдумал. Он на самом деле нашел дневник княжны Филаретовой. Он был подписан. А начинался со строк: «Отец… Я люблю его и ненавижу. Бывает и такое…».