Чтобы был повод вернуться!

Ляптн перестал ждать Тайру спустя пять месяцев. Как и страдать по ней. Любить — нет. Это чувство засело глубоко внутри, но он научился жить с ним. Как с пирсингом в соске. Мало кто знал, что он сделал его себе. Когда было так плохо без Тайры, Женя решил заглушить душевную боль физической. Думал сначала тату набить, но это же все равно что комарик покусает. И решился на прокол. Соска! Ему всегда казалось, что нет ничего страшнее, чем это. Разве что интимный пирсинг…

Теперь его правую грудь украшало колечко. Его никто не видел, поскольку Женя не оголялся прилюдно: не принимал душ вместе с кем-то, не ходил на пляж, не переодевался… И не занимался сексом с тех пор, как его бросила Тайра.

— Если я признаюсь, что уехала из Омана ради тебя, что ты на это скажешь? — услышал Женя ее голос.

— Поставлю твои слова под сомнение. И это мягко говоря.

— Ты так не уверен в себе?

— Я так не уверен в тебе.

— Дурак.

И впилась в его рот губами. Остро, как жалом. Благо на пару секунд. Отлипнув, сразу убежала.

А Женя еще долго сидел неподвижно. С перемазанным помадой лицом. Привкусом вареного лука во рту. И пониманием того, что ради Тайры он пойдет на все.

Сема зашел в дом и упал на кровать. Лицом вниз, утопив его в перьевой подушке.

— Помыться не хочешь? — спросила у него хозяйка.

— Позже, — ответил он.

— Дело твое, конечно, но бак маленький, заполняется медленно, и тебе просто может не хватить воды.

— Обольюсь из ведра.

Вздох. Затем шаги. И щелчок двери. Лена-Лола ушла, оставив его в комнате одного.

Ткачев перевернулся на спину. Так лежать было удобнее.

С полицией дела уладились быстро. Представители правопорядка приехали, осмотрели труп и место, где он лежал. Задали несколько вопросов тем, кто его обнаружил. После чего запаковали тело в черный мешок, загрузили в машину и уехали.

— Это все? — ошарашенно спросил Виталя.

— На данном этапе, — ответил ему Сема. — Но, если возникнут вопросы, нам позвонят. Телефоны мы оставили.

— То есть все настолько просто? Никакого расследования? Снятия отпечатков пальцев, поиска улик, очных ставок?

— Деревенский алкаш упал и расшибся. Мы его нашли. Все очевидно.

Но Пименов был очень взволнован, а если точнее, на нервяке.

— Сема, ты видел его шею?

— А что с ней?

— Она синяя. Фила как будто душили. Причем веревкой.

— Разве? — Ткачев посмотрел на Лену. Она пожала плечами. — Если ты прав, то почему криминалист не заострил на этом внимание?

— Ему так проще. Деревенский алкаш упал и расшибся. Но мы-то с вами знаем, что смерть Фила не случайна.

— Намекаешь на то, что кто-то из вас его убил? — подала голос Лена.

— Тьфу на тебя! Нам он на черта сдался?

— Значит, призраки?

— Ой, Лолоша, не тупи, не разочаровывай меня! — Виталя заводился все больше. И смотрел на Лену сурово. А Сему вообще не замечал. — Фила порешил кто-то из собутыльников. Или тех, кому он обещал нас отдать на растерзание. В ваших забытых краях такие, как мы, птицы редкие. Почему бы не общипать их? Фил мог сговориться с кем-то, и подельники ждали от него добычи. У меня по карманам можно натырить больше, чем ваши ханыги в месяц видят. А нас еще и четверо. Всех обобрать, и пей себе, гуляй…