Виталя тем временем достал телефон и набрал какой-то номер.

Перебросившись парой фраз с человеком на другом конце провода (провода не осталось, да и выражение доживает свой век), отключился. Затем сердито буркнул:

— Не разрешает Камиль дверь ломать. Говорит, ордера ждите. Нужно, чтоб все по закону.

— Я подожду, — кивнул Костин. — И хоть немножечко посплю в машине. — И побрел к «бобику».

А остальные загрузились в джип.

— Ты на мойку хочешь? — спросил у него Сема. Пименов мотнул головой. — В магазин? — тот же безмолвный ответ. — А куда?

— В Васильки. Там Ленка одна. И трубку не берет, я звонил. Беспокоюсь.

Леха похлопал его по плечу со словами:

— А ты не такой мудак, каким кажешься.

— Вот не заплачу вам оставшуюся тридцатку, тогда поймешь, что такой.

— Молчу-молчу.

Они ехали мимо усадьбы, когда Жека закричал:

— Стоп!

Виталя выругался матом, но на тормоз нажал.

— Ты чего блажишь?

— Нам надо туда.

— Куда?

— К особняку. Быстро. — И давай рвать дверную ручку.

— Эй, полегче, машина пять лямов стоит.

— А жизнь человека бесценна.

— О чем он? — вопрос был адресован, естественно, Лехе.

Тот пожал плечами. Сам не всегда понимал Ляпина. Поэтому продублировал вопрос:

— О чем ты, Жека? Почуял что-то?

— Вы слепые? Женщина какая-то машет нам! На помощь зовет.

Как Ляпин умудрился при своем не самом хорошем зрении рассмотреть ее, оставалось только гадать. Но их внимание на самом деле привлекала женщина. А когда машина встала, бросилась к ней.

— Это не Вика случайно? — спросил у остальных Виталя.

Леха закивал и выпрыгнул из машины.

— Что случилось? — закричал он, бросившись ей навстречу.

— Он сошел с ума! — ответила ему Вика и упала на колени. Не привыкла быстро бегать. Тяжко. Да и лишний вес мешает. — Дмитрий Игнатьевич меня не впускает и Лену не выпускает! Говорил, обряд очищения проведет, а сам… Даже не знаю, — и разрыдалась.

— Лена в особняке? — встряхнул ее Алексей, когда добежал до Вики.

— Да. Вместе с ним.

— Зачем она туда пошла?

— Я ее привела. Говорю же… Для обряда. Но он передо мной закрыл проход. Я кричу, звоню… Им, тебе… Вот уже минут двадцать. И ничего…

— В полицию надо было, — рявкнул на нее Виталя.

— Но он же ничего плохого не хотел. Помочь только.

— Теперь сомневаешься?

Та закивала, и слезы закапали на ее пышную грудь. Леха поднял ее, обнял. Повел за собой и всеми.

— Ты же подозревала его? Не зря наше внимание привлекала к нему?

— Дмитрий Игнатьевич меня пугал иногда. Не могла понять его. Казалось, он теряет себя иногда. Но я баба темная, что с меня взять? А вы все умные.

— А «улики» Горынычу кто подсунул? Тоже ты?

— Я, — призналась Вика. — Амулет Фила я нашла на тропе. Шнурок перетерся, и он упал. Подняла, думала матери вернуть.

— Бумажник тоже нашла? — скептически проговорил Виталя, несшийся в авангарде.

— Он на подоконнике Лениного дома остался. Сергей Сергеевич его выложил, когда телефон доставал, чтобы вертолет вызвать. И забыл. Я взяла. Не для того, чтобы вернуть, каюсь. В нем денег уйма. В рублях двадцать тысяч, еще и пятьсот долларов. Украла я их. Подумала, у олигарха не убудет, а я ремонт в своей комнате сделаю и шубу справлю себе.