– Твой отец мертв, – отрезал граф.

Сгорел в бушующем пламени при аварии катера больше десяти лет назад… Закрывая глаза, она до сих пор иногда видела отпечатки его смерти на своей сетчатке – ярко-красные и пронзительно-синие.

– Он не ушел от нас – пока я живу и помню.

Граф дернулся, словно от удара током. Культ предков на Барраяре граничил с обожествлением – здесь считали, что именно память не дает душам умереть. Может, сегодня его собственная смерть холодком пробежала по его жилам? Он зашел слишком далеко, понимал это, но уже не мог отступить.

– Ничем, ничем тебя не пронять! Ну так вот тебе. – Он вперил в сына яростный взгляд. – Вон из моего дома! Из обоих домов. Забирай свою женщину и убирайся. Сегодня же!

Осторожно отложив доклад, Форкосиган-младший встал.

– Хорошо, сэр.

– Ты готов бросить свой дом?!

– Мой дом – это не здания. Это – человек, – серьезно проговорил Эйрел. А потом неохотно добавил: – Люди.

Имея в виду отца, а не только ее, поняла Корделия. Неужели этот старик каменный? Даже сейчас Эйрел говорит с ним так мягко, что у нее щемит сердце.

– Тебе придется платить налоги в казну провинции, – отчаянно бросил Петер.

– Как желаете, сэр. – Эйрел направился к двери.

Теперь голос графа зазвучал менее решительно.

– Где же ты будешь жить?

– Иллиан уже давно уговаривает меня переехать в императорский дворец – из соображений безопасности. Ивон Форхалас убедил меня в том, что Иллиан прав.

Корделия поднялась одновременно с мужем. Она подошла к окну и уставилась на мрачный серо-зелено-коричневый пейзаж. На свинцовой воде озера пенились белые барашки. Барраярская зима будет такой холодной…

– О, так ты все же решил перебраться поближе к трону? – съязвил старик. – Честолюбие все-таки взыграло в тебе, сынок?

Сын поморщился, не скрывая раздражения:

– Никак нет, сэр. Мои единственные доходы – это адмиральская пенсия, и мне никак нельзя отказываться от бесплатного жилья.

Внимание Корделии привлекло какое-то движущееся пятно в быстро несущихся облаках над озером. Она беспокойно сощурилась.

– Что это за штука? – сосредоточенно всматриваясь, пробормотала она, не обращаясь ни к кому в отдельности.

Пятнышко увеличивалось, странно подергиваясь. Это был флайер. За ним тянулась полоса дыма, и он держал курс прямо на усадьбу.

– Господи, а вдруг он набит бомбами?

– Что? – в один голос воскликнули оба Форкосигана и тоже подскочили к окну.

– На нем знаки Имперской службы безопасности, – сказал Эйрел.

Старые глаза Петера сузились:

– Да?

Корделия мысленно прикинула, что в случае опасности надо броситься через холл к задней двери. По другую сторону подъездной аллеи есть небольшая канавка, и если они улягутся в ней ничком, то, возможно… Тут флайер начал терять высоту, но все-таки дотянул до берега и приземлился на лужайке перед домом Форкосиганов. Теперь стали видны повреждения: оплавленная дыра от плазменного удара, черные потеки сажи, погнутые рули и стабилизаторы… Просто чудо, что он мог лететь.

– Кто?.. – сказал Эйрел.

Глаза графа расширились – ему удалось разглядеть пилота.

– Боги, это же Негри!

– Но кто… Бежим! – крикнул через плечо Эйрел, устремляясь к двери. Они промчались через холл, вырвались из дверей и понеслись вниз по зеленому склону.