– Может, все не настолько плохо, как мы сначала боялись. Еще есть шанс. Эйрел рассказал вам о маточном репликаторе?

– Кое-что. Но ведь вред уже нанесен. Непоправимый вред.

– Вред – да. Насколько он непоправим – никто не знает. Даже капитан Вааген.

– Я только что разговаривал с Ваагеном. – Граф нахмурился. – Выскочка. Человек так называемого «нового склада».

– Барраяру просто необходимы люди нового склада. И мужчины, и женщины. Поколение ученых и техников.

– О да. Мы сражались и терпели лишения, чтобы вырастить таких людей. Они нужны, очень нужны. И они это знают – некоторые из них. – Граф невесело усмехнулся. – Но операция, которую вы планируете, перенос плаценты… По-моему, это не слишком надежно.

– В Колонии Бета это самая обычная операция, – пожала плечами Корделия. «Но мы, конечно, не в Колонии Бета».

– Но… Ведь ты могла бы начать заново гораздо быстрее. В конечном счете, вы даже потеряете меньше времени.

– Время… я боюсь потерять не время. – Если задуматься, то это вообще бессмысленное понятие. Она каждый барраярский день теряет 26,7 часа. – И вообще я больше никогда на такое не пойду. Я умею извлекать уроки из жизни, сэр.

По его лицу скользнула тень тревоги.

– Ты передумаешь, когда почувствуешь себя лучше. Но сейчас важно… Я говорил с капитаном Ваагеном. Он не сомневается в том, что повреждения были серьезными.

– Ну-у… Да. Неизвестно только, можно ли будет сделать серьезные исправления.

– Милая девочка, – улыбка графа стала еще более напряженной, – вот именно. Если бы ты вынашивала дочь… или даже второго сына… мы могли бы позволить себе снисходительно отнестись к твоим вполне понятным – и даже похвальным – материнским чувствам. Но это существо, если оно останется в живых, когда-то станет графом Форкосиганом. Мы не можем допустить, чтобы наше имя унаследовал калека.

Он откинулся на спинку стула с таким видом, словно сказал что-то убедительное.

Корделия нахмурилась:

– Кто – «мы»?

– Семья Форкосиганов. Мы – один из древнейших аристократических родов Барраяра. Мы никогда не были самыми богатыми, но недостаток владений мы компенсировали высоким происхождением. Девять поколений воинов-форов. Это было бы ужасным концом, понимаешь?

– Род Форкосиганов на данный момент представлен лишь двумя людьми – это вы и Эйрел, – заметила Корделия. Ее душил смех пополам с тревогой. – И на протяжении всей истории графов Форкосиганов ожидал страшный конец. Вас взрывали, расстреливали, морили голодом, топили, сжигали живьем, казнили, травили. Вы сходили с ума. Единственное, чего вам никогда не доводилось – это спокойно умереть в своей постели. Я думала, что уж чем-чем, а бедой вас не удивишь.

Граф нахмурился:

– Но мы никогда не были уродами-мутантами.

– Мне кажется, вам надо еще раз поговорить с Ваагеном. Повреждение плода, которое он вам описал, имеет тератогенный, а не генетический характер, если я правильно его поняла.

– Но люди будут думать, что он мутант.

– Неужели так важно, что подумает какой-нибудь невежественный батрак?

– Я говорю о людях нашего круга, милая.

– Аристократы, простолюдины – невежественны все одинаково, смею вас уверить.