— У меня все моменты рабочие. Ведём заготовку продуктов, зимней одежды, ремонтируем одежду, оружие, снаряжение.

— Проблемы с пайками урегулировали?

— Да, с несознательными проведена разъяснительная работа.

— Ага, Бережко и Плеханов опять в яме с побитыми мордами сидят, — Жорка осклабился, опасливо поглядывая на здоровенный кулак Кошки, показанный ему из-под стола.

— Те же, что и спирт украли?

— Они, аспиды. Сладу с ними нет. Вроде и не сволочи конченые, но детство беспризорное дает о себе знать. Ничё, обломаю, я им не Макаренко.

— С ателье нашим выходит что?

— С ателье хорошо, Калиничев на сегодня уже получил двенадцать комплектов камуфляжа, как вы и говорили осеннего серого с жёлтинкой. Вроде неплохо получилось.

— А с тёплой одеждой как?

— Да так, ни шатко ни валко, как и с продуктами. Не желают местные расставаться ни с тем, ни с другим. Говорят, продукты немцы требуют, а одежда самим нужна.

— Да, насчёт продуктов я с Кузьмой говорил. По поводу одежды надо бы разъяснительную работу провести, в смысле немцы всё одно отберут.

— Не очень-то они немцев и боятся, как бы нас не больше.

— Пусть не привыкают. Это пока фрицев сильно не били, как получат – сразу прозвереют, а как их гнуть начнут, вообще всё выгребут.

— Поди объясни им. Не поверят.

— Всё одно объяснять надо, потому как время верить придёт – поздно будет.

— Калиничев, что с вражеской агентурой?

— Да не понять, ошиваются кругом странные, но то ли они от немцев, то ли свои нас ищут… Мы с Тихвинским с парой поговорили – мутно всё.

— Старшина, а сколько у нас человек в строю, с ранеными?

— Двести пятьдесят шесть.

— А прокормить зиму сколько сможем?

— Тут сложно сказать, пока на всех не хватает, но что-то по осени ещё соберём, да и зимой где что достанем.

— Я это к тому, что если гансы не врут про котёл под Вязьмой, то скоро много пленных может в округе оказаться.

— Будем опять на лагерь нападение организовывать, — капитан потёр плохо выбритый исцарапанный подбородок, видно все здорово измотаны, раньше он брился аккуратнее.

— Пока не знаю, действовать будем по обстановке, но тот лагерь, откуда вас вытащили, зимой – просто лагерь смерти. Такого мы допустить не можем.

— Да, ещё, — нарушил молчание старшина. — Мне тут Фефер сказал, фрицы из Полоцка и ближайших сёл людей в Германию вывозят.

— Зачем?

— Говорят, на работы. Гребут мастеров и молодёжь. Некоторые уже в бега подались, у кого родственники где подальше живут.

— Эти, скорее всего, не пропадут, — взял слово начальник разведки. — Хотя работу и усложнят.

— Вспомнил, по "лесорубам" что? Немцы?

— С ними ещё не встречались. А лес они уже рубят. Фефер их на лесопилку не пустил, подряд на доски взял. Говорит, вряд ли немцы, больше на латышей смахивают, но и этим здесь делать особенно нечего.

— А попробуйте их выгнать. Если обычные работяги, то получив пару раз по морде от местных уйдут, а коли на гестапо работают, то хрен.

— Хорошая мысль, товарищ командир, попробуем. Типа местным мужикам конкуренция не по душе.

— Тогда всё. Остальные вопросы в рабочем порядке.

Всё разошлись кроме капитана.