— Что вы говорите, а мне показалось…

— Вам показалось. А теперь мы можем поговорить серьёзно?

— Отчего же нет, говорите.

— Как вы знаете, нас здесь три семьи, Шульманы решили уйти к родственникам, но это уже их проблемы. Из тех, что здесь, двое стариков – я и моя супруга Роза, две моих невестки Софья и Мария и семь детей. Ну, Яков тот ещё ребёночек, в свои шестнадцать лет вымахал на голову выше меня, то есть от него вам какой-то толк будет, а зачем вам нужны остальные?

— Да, вопрос интересный. Что, ни супруга, ни невестки даже готовить не умеют?

— Конечно же умеют, что за вопрос, Мария вообще фельдшер, но ничего в этом мире не бывает бесплатно.

— Я не понимаю вашего опасения, мы просто помогли вам, когда грозила опасность.

— Не капайте мне тем, чего у вас нет, на то, что у меня давно кончилось. Я пережил четыре погрома и потерял в одном из них сына, мне несколько раз ломали кости и никогда мне никто не помог за просто так. Что вы от меня хотите? Если бы вы сразу озвучили свои требования, но мы две недели находимся в неведении, так просто больше нельзя.

— Я всё равно ничего не понимаю, революция случилась двадцать четыре года назад, а у вас до сих пор человек человеку волк?

— Не смешите мои пейсы, которые я никогда не носил, вы думаете ногу мне последний раз ломали царские сатрапы? Знаете, не прошло и десяти лет, поэтому я помню их лица, и могу вам таки утверждать, что по молодости лет в жандармерии они служить не могли. После того случая я бросил всё и переехал в эту деревню, с вдовой своего сына, а теперь эта чёртова война грозит забрать и второго.

— Эта война грозит забрать много кого, причём присутствующие далеко не исключение. Чем вы занимаетесь?

— Видите этот костюм? Могу сделать вам такой же, но шляпу придётся купить самому.

— А члены вашей семьи могут вам помогать?

— Роза конечно что-то умеет, но невесткам я бы обтачной шов в сложную рамку не доверил, да и застрочный отделочный тоже.

— Ничего не понял, но сшить маскхалат в вашей семье сможет любой, правильно?

— Ну, младшей Сонечке только девять, но такие пятнышки как на вашей одежде она сможет нарисовать, думаю будет даже лучше, всё ж ручная работа с машиной не сравнится.

— А с мехом и кожей работать сможете?

— Это, товарищ начальник, дело нехитрое, но особого инструмента требует, времени и физической силы. Эх, если бы мой Яша старший был жив…

— Я понял. Найдите старшину Кошку и доложите, что он может скинуть на вас вопрос обеспечения средствами маскировки, а в дальнейшем обеспечения отряда тёплой одеждой. Да чуть не забыл, кроме тёплой одежды нужны и средства маскировки для зимы.

— Ох, все пытаются скинуть на старого еврея самую тяжёлую и неблагодарную работу. Счастливо вам оставаться, не буду мешать планам по разгрому Гитлера, что вы вероятно разрабатываете.

Вот ведь бестия ехидная. Но, видно, доволен, что и ему законное место нашлось. А я ещё одну заботу скинул на широкие узкие еврейские плечи. Интернационализм у нас или где?

Так, с чего меня сбили? Ах да, со стрелковки. Значит патроны у нас есть, не для общевойскового боя, но пока перебедуем. С артиллерией, что карманной, что лёгкой миномётной, полный швах. Есть снаряды к сорокапяткам и сами орудия, но в наших условиях это как чемодан без ручки – пусть лежит. Разведка к вечеру в клюве хоть что, но принесёт. Пока готовим операцию надо народ боевой учёбой загрузить. Пусть хотя бы разведчики, что фрицев дурили, опыт остальным передают. Нам сейчас важнее не немца убить, а свою группу после акта вывести без потерь, а тут будут сложности. Если маршевые подразделения и ушли на восток, то охотники за нашими шкурами должны где-то неподалеку крутиться. Даже если они нас потеряли, то сегодняшний матвеевский подрыв заставит их нос вверх задрать и нюхать, ловить откуда партизанским духом потянуло. Эх, посмотреть бы одним глазком кто туда на мягких лапах прибежит, и сколько.