– Ну… Я могла не так понять… – замямлила Кочергина. – Я же не Гоблин[6], как он, переводить не умею.
– Расслабились, и хватит, – подхватила я игру. – Отложим сериалы, вернемся к делу Мамонтовой-Казаковой. Иван Никифорович, вам доложить о ходе расследования?
Босс улыбнулся.
– Я шел не к вам, хотел найти Петра Степановича, но, похоже, у меня топографический кретинизм. Тому, кто отделывал это здание, не стоило красить стены на этажах в одинаковый цвет и ставить повсюду идентичные двери. Я запутался.
Я встала.
– Давайте провожу вас.
– Ни в коем случае, – отказался новый начальник, – занимайтесь своими делами. В жизни каждого человека непременно должны быть трудности, они воспитывают личность. Попробую самостоятельно найти его кабинет. Должна же сбыться мечта бегемота, он должен научиться ориентироваться на местности.
Иван Никифорович удалился, звук его шагов сделался тише, потом послышался скрип дверей лифта.
– Спасибо, Дэн, – сказала я, – молодец, здорово придумал.
– Пожалуйста, – улыбнулся Жданов. – Кто-нибудь понял, почему начальник сейчас говорил про мечту бегемота и ориентацию на местности? Я один, дурак, не понял?
– Это присказка-паразит, – ответил Глеб Валерианович, – некоторые люди постоянно произносят «вот», «ну», «да-да», а Иван Никифорович сообщает про мечту бегемота.
– Прикольно, – захихикал Дэн.
Я посмотрела на Лизу.
Та выдавила из себя:
– Мерси.
– Можно задать вопрос? – не растерялся стажер.
– Говори, – смилостивилась напарница.
Денис поправил галстук.
– Рассказывая о чае Заремы, Леднева бросила фразу: «Она использует корешки-травки, которые ей присылают из родных мест». Но мы же знаем, что Агабишева убежала от мужа, боится его, скрывается. Неужели она рассказала кому-то из членов семьи о том, где прячется? Да ее сразу сдали бы супругу! Ведь, по восточным законам, Зарема опозорила свой род, удрав от мужа. Если даже она решилась кому-то открыться, то человек, живущий в селе, никогда не стал бы ей помогать. Элементарно побоялся бы. Люди, это же Кавказ, там не прощают баб, улепетнувших в Москву!
– Наверняка Зарема приврала для красного словца, – предположил Роберт. – Чтобы зелья побольше сбыть, о травах с Кавказских гор лгала. Обычный маркетинговый ход.
– В случае энергетического напитка согласен, – вмешался Борцов. – Его легко составить из сборов, которые открыто продаются в аптеке. Допустим, если соединить лимонник с парочкой препаратов, студенты точно по трое суток спать не будут. Но что касается ведьминого корня, которым Агабишева напоила Ольгу, то его в аптеке не найдешь.
– И тогда возникает вопрос, – перебил Жданов. – Зачем Зареме убивать Настю? Ладно, я готов согласиться, что непонятно куда подевавшаяся Агабишева десять лет с гаком вынашивала план мести Рязанцеву, Казаковой, Песковым и Крапивину. Никита не женился на ней, поматросил и бросил, остальные ребята косо смотрели на уборщицу, считали Зарему чужой. Небось еще и отговаривали Кита от свадьбы. Но при чем тут Настя? Та-то была беременна от Бубнова. Может, Агабишева и испытывала ревность к Волоколамской, та же дружила-общалась с Рязанцевым, но, узнав от Павла об интересном положении Анастасии и что именно он отец ребенка, должна была успокоиться. Какой ей смысл травить девчонку?