– Послушай, одежда совершенно неношеная.

– И что?

– Абсолютно вся. Эти вещи ни разу не надевали, и они висят здесь только для видимости.

Она отодвинула вещи в сторону и ощупала руками заднюю стенку шкафа, но никакой щели не обнаружила.

Муландер подошел к Лилье и посветил фонариком по краям. Вскоре он убедился, что щель есть. Очень маленькая, но есть. Они вместе вынули из шкафа всю одежду и попытались надавить на заднюю стенку. Но та не поддавалась. Муландер принялся стучать в разных местах, но везде раздавался один и тот же глухой звук.

– Здесь должен быть какой-то пульт, – предположил Муландер, вылез из гардероба и осмотрелся.

– Попробуй перерезать провод.

Муландер кивнул и перерезал провод кусачками.

Лилья осталась стоять в шкафу, приложив ухо к задней стенке, и сразу почувствовала в воздухе шевеление. Слабую тягу. Муландер присоединился к ней, и вместе им удалось сместить заднюю стенку вглубь сантиметров на десять, а потом отодвинуть ее в сторону, как раздвижную дверь. Перед ними зажегся ряд лампочек накаливания, осветивших деревянную лестницу, которая, похоже, вела прямо под землю.

Фабиан пытался отвлечься и подумать о чем-то другом. О чем он только ни пытался думать. О Соне и Матильде и о том, чем они сейчас занимаются – бодрствуют или уже легли спать.

Он попытался подумать о Стокгольме с его суровыми зимами, особенно последней. Об отпуске в Таиланде три года назад и о новом доме. Но ничего не помогало. Он мог думать только о боли. Боль поглотила все и требовала полного внимания.

И тут он услышал тихое тиканье, которое ждал три минуты, и через секунду раздалось жужжание. Четвертое и последнее перед пятым сильным треском, которое поставит точку страданиям. Три минуты.

Три длинных минуты.

Лилья и Муландер спустились вниз по крутой деревянной лестнице, сняв пистолеты с предохранителей. Внизу у них моментально пропало ощущение, что они в подземелье. Они словно оказались в космическом корабле 60-х годов. Потолок осветился слабым светом, и они увидели, что находятся в узком трубообразном коридоре, который под легким уклоном шел вниз и был покрыт пушистым красным ковром. Рядом стояла калошница с парой домашних тапочек, а на крюке висел белый халат.

Полицейские пригнулись, чтобы не удариться головами о потолок, и двинулись вперед по трубе, которая через несколько метров разделилась на два коридора, оба примерно пять метров длиной. В коридорах стены были прямые, и можно было встать в полный рост. По обеим сторонам каждого коридора было по две двери. Всего восемь дверей.

– Иди налево, а я пойду направо, – сказал Муландер и открыл первую дверь с правой стороны.

Дверь вела в выкрашенную в красный цвет комнату с мигающими диодами на потолке и спортивными снарядами на полу. Из нескольких встроенных динамиков лилась фоновая музыка.

Лилья открыла первую дверь со своей стороны и вошла в комнату, где обнаружилось множество аккуратно развешенной одежды. В одном углу находился туалетный столик с зеркалом с подсветкой, а на полке стояло несколько голов манекенов, на которые были надеты самые разные парики. Здесь было что осматривать, но детали пусть подождут. Она вернулась в коридор.