Сайлекс взглянул в ее потухшие глаза, по-прежнему чувствуя себя виноватым.

– Нет, я пойду к себе.

Утром он проснулся на заре и, невзирая на укоры совести, направился туда, где был устроен шалаш из веток, прислоненных к обломку скалы. Там, в шалаше, на лосиной шкуре, брошенной на мягкую подстилку из сухих трав, лежала Деникс, раскрыв объятия навстречу Сайлексу.

Мор освежевал львиную тушу и разрубил ее на куски. Сырое мясо было волокнистым, а вяленый над костром окорок стал таким жестким, что Мору пришлось размочить его в горячей воде, прежде чем откусить кусок. Зато Собаке угощение пришлось по вкусу, и она с довольным урчанием принялась за еду. Тем вечером Мор зажарил на костре львиное сердце, и это оказалась самая нежная, самая вкусная часть животного. Из остальных внутренностей он состряпал похлебку, но даже Собака отказалась ее есть.

– На всю зиму нам этого не хватит, Собака. Мать больше не приходит. Надо охотиться самим.

Мор не сомневался, что Калли рвется к нему, но подозревал, что кто-то из племени – наверное, Альби – ее не пускает.

Мора не было на условленном месте ни в первый день, ни во второй. Калли не могла поверить, что его нет в живых – они условились встречаться каждый третий день. Он придет.

Утром третьего дня вернулись охотники, радостные, довольные, нагруженные богатой добычей. Калли многое бы отдала за то, чтобы сегодня они вернулись с пустыми руками, но принесенных ими оленьих туш хватит на много дней.

Калли принялась ожесточенно потрошить оленя для общей трапезы, ощущая на себе чей-то колючий взгляд. Подняв глаза, она встретилась взглядом с Пэллоком, на лице которого играла торжествующая ухмылка, как будто он в точности угадал ее мысли.

Теперь Мор, выходя из пещеры, каждый раз брал с собой Собаку, обвязав ее шею веревкой. В основном они питались червями и насекомыми, изредка балуя себя остатками жареного мяса из запасов.

Когда им встретилось стадо оленей, Мор чуть не вскрикнул от радости. Опустившись на четвереньки, он осторожно подполз поближе, прячась в пахучей траве, чуть только один из оленей смотрел в его сторону.

Собака почуяла стадо, и ей передалось радостное волнение хозяина. Она обнюхала его лицо, часто задышав над ухом, и тихонько заскулила.

– Тише! – велел ей Мор.

Собака склонила голову набок, расслышав в голосе незнакомые интонации.

И тут она увидела стадо. Она застыла, широко открыв глаза, и вдруг молнией бросилась вперед. Мор даже вздрогнул от неожиданности.

Веревка выскользнула из его ладони.

– Собака!.. – прошипел он.

Поздно: Собака влетела в самую гущу стада, жизнерадостно скача на своих нелепых длинных лапах. Мор встревоженно прикрыл рукой рот: оленьи рога – страшное оружие, что будет, если перепуганные животные решат напасть на Собаку? Сумеет ли она увернуться?

Почуяв волка, олени в панике шарахнулись в стороны, обогнули поляну и понеслись прямо на Мора.

У Мора перехватило дыхание, он выпрямился и вскинул копье. Завидев его, обезумевшие от страха животные круто повернули, однако некоторых занесло, и они пробежали совсем рядом. Мор практически машинально кинул копье. К его изумлению, оно прочно засело в бедре крупной оленихи. Та покачнулась, но устояла на ногах и умчалась вслед за остальными оленями. Собака бросилась за ними в погоню.