– Львы охотятся по ночам, – сказал он Собаке. – Завтра я вылезу и подберу котомку.

В глазах Собаки мелькнуло отчаяние – ведь она ждала его целый день, рассчитывая, что он вернется с едой. Мор горестно вздохнул.

Вспомнилось, как в детстве над ним насмехались старшие ребята: прижав к земле, заталкивали ему в рот траву и грязь. Вывернувшись и встав на четвереньки, он пальцем вычищал мерзкие комки, забившие горло, и его тошнило. Это повторялось каждый раз, когда он пытался очистить горло, а ребята показывали на него пальцем и смеялись.

Мор сел и отстранил от себя Собаку. Она вновь полезла ему на колени, но Мор, улыбаясь, снова терпеливо отодвинул ее от себя.

– Подожди. – Отвернувшись, он сунул палец в горло, и содержимое его желудка вывалилось на пол пещеры. – Теперь ешь, – сказал он, утирая рукой рот.

Наконец охотники засобирались на поиски добычи. Калли, притворившись занятой своими делами, нетерпеливо наблюдала за их сборами, кусая губы от досады, когда из-за общего промедления Урс решил на день отложить отправление. Только на следующее утро мужчины простились с женами, наказали юношам стеречь лагерь и собрались на мужской стороне, готовые выступать на охоту. Калли хлопотала у костра, стряпая похлебку из требухи, и всем сердцем желала только одного – чтобы мужчины поскорей ушли.

Позади послышались хорошо ей знакомые мягкие шаги Валида. В последнее время он часто приходил к общему костру поговорить с ней: то спрашивал, не пора ли собирать ягоды, то нахваливал ее похлебку из кролика, но чаще всего они просто болтали ни о чем. Однако сегодня Калли была не в настроении для беседы.

– Что с тобой? У тебя грустный вид.

– Все хорошо. Просто переживаю, что охотники медлят.

Валид как-то странно на нее посмотрел. На миг Калли показалось, будто сквозь туман и сумрак он сумел разглядеть, почему ей так не терпится, чтобы мужчины поскорей покинули лагерь. Словно в подтверждение опасений Калли, старший копейщик бросил мимолетный взгляд на Пэллока и снова посмотрел на нее.

– Копейщики! В строй! – рявкнул Валид, не отрывая глаз от Калли. Копейщики поспешили выстроиться за спиной Урса. Ловчему передался их порыв, и через несколько мгновений все охотники были в сборе. Валид, с тенью улыбки на лице, отвернулся от Калли и направился к Урсу.

Да, Валид знал.

Днем, когда женщины и дети обедали, Калли спешно набила котомку мясом и ушла. Ее уход не остался незамеченным, но Калли было наплевать: охваченная страхом и смятением, сдавливавшим ей горло, она помчалась туда, где обещала встретиться с сыном много, много дней назад.

Мора не было. Калли посмотрела на небо, убеждая себя в том, что еще рано. Все хорошо. Сын вот-вот придет. Просто надо немного подождать.

Она ждала. Потом зашла по колено в ручей и стояла в ледяной воде, пока не оцепенела от холода и не погрузилась в отрешенное бездумье, не желая представлять себе, что могло произойти с Мором.

Здесь, меж этих камней, она впервые прижала к себе Урса. Каким безоблачным представлялось ей тогда будущее, какой понятной и беззаботной виделась жизнь! Что же произошло? Как вышло, что она осталась вдовой при живом муже, что один ее сын умер, а второй стал изгнанником?