Она, хромая, отошла от трупа. Мокрый гравий громко хрустел под ногами. Анника узнала эти глаза. Светлые, почти бесцветные. Они, смеясь, смотрели на нее, когда ей в подворотне резали палец.

Рядом с человеком лежало оружие, автоматическая винтовка, такая же, какие Анника видела в американских боевиках. Она подняла винтовку, та оказалась очень тяжелой.

В десяти метрах лежал Ахмед. Половина черепа была снесена выстрелом. Анника отвернулась.

В свете молнии Анника разглядела, что возле ворот что-то шевелится. Анника прищурилась и пригляделась, стараясь хоть что-нибудь рассмотреть сквозь дождь в проеме ворот.

Она снова уловила движение. Теперь она была вполне уверена – это был человек, пробежавший сквозь взорванные ворота.

У Анники подкосились ноги, и она выронила винтовку. Господи, хоть бы только они ее не застрелили!

На четвереньках она поползла к стене, потом встала и бегом ринулась в дверь дома.

В проеме двери она остановилась, всмотрелась в холл, ничего не увидела и бросилась в темноту дома. Потом снова остановилась и прижалась спиной к стене. Анника опустилась на корточки. Она дышала так громко, что дыхание, казалось, эхом отдается по всему дому. Она закрыла рот руками, чтобы ее не услышали. Гремел гром. Плакал ребенок. Она заглянула в дверь, но ничего не увидела.

Сидеть здесь было нельзя.

Она встала и попыталась опереться на подвернутую ногу. Ступня болела, но такую боль можно было терпеть.

Анника, как могла, тихо прокралась к следующей двери на лестницу. Ухватившись за перила, решила передохнуть и заодно осмотреться.

Голоса доносились сверху, из какой-то комнаты на втором этаже. Были слышны два голоса – мужской и женский.

Различить слова было невозможно, но, судя по интонациям, говорили по-английски.

Анника поднялась на несколько ступенек вверх.

– Вы очистили счета в Гибралтаре. Где деньги? – спрашивал мужчина. Он почти кричал.

– Да, я очистила все счета в Гибралтаре, – ответила ему Фатима севшим от страха голосом. – Я предупреждала о полицейской облаве в Альхесирасе, но Астрид меня не слушала. Я понимала, что должно что-то случиться, и решила спасти то, что можно было спасти.

Анника сделала еще несколько шагов по лестнице.

– Вы продали нас, – сказал мужчина. – Вы хотели принудить нас пользоваться вашей цепочкой по сумасшедшим ценам, а когда Астрид стала возражать, решили нас обезвредить.

Анника узнала голос.

Это был Филипп Андерссон.

Ухватившись за перила, Анника поднялась на последние ступеньки. Каменный холл жилого этажа был погружен в темноту. Голоса доносились из комнаты, примыкавшей к библиотеке, в которой она завтракала. Анника посмотрела на ковер под ногами и пошла через холл.

– Вы находитесь под наблюдением полиции, – сказала Фатима. – Я предупреждала Астрид, но она не желала меня слушать. Она говорила, что у нее нет иного выбора.

Двери комнаты были приоткрыты, и оттуда на пол холла падала узкая полоска света. Анника прокралась вдоль стены и заглянула в щель между дверью и косяком.

Комната оказалась большой гостиной. Филипп Андерссон стоял спиной к двери. Из-под черной штормовки виднелся воротник белой рубашки. С ног на пол натекла порядочная лужа.